Форум

- Император Конрад! Там Гарм… - рыцарь повалился с седла, истекая кровью. Конрад едва успел подхватить его.
-Что с Гармом? Он убит? Бежал? Пленен? – спросил он.
-Нет, император. – с трудом проговорил рыцарь. – Гарм он словно обезумел. Он убил дюжины… его невозможно остановить… его Белые Волки, они дерутся словно голодные демоны…
Конрад уложил раненого на вытоптанную землю.
Проклятый Гарм!
- Всего лишь один человек. – подумалось ему.
Но Конрад знал, что может сделать один человек, особенно если этот человек король. Он может воодушевить, повести за собой сотни и тысячи.
Гарм – прямой потомок владык старого Поляриса, чьи предки правили севером континента тысячи лет. Гарм умеет говорить с Богами Хаоса. Он священная, полубожественная фигура для своих подданных. Сейчас он сражается во главе своей личной гвардии, прославленных Белых Волков. Если они выстоят, то исход битвы изменится. Если они выстоят, вокруг них сплотятся все бежавшие с поля боя. Если Гарм и Белые Волки переживут сегодняшнюю ночь, война затянется еще на месяцы, а то и годы. Гарм отойдет обратно на Восток, соберет новые силы…
Войны Хаоса не закончатся пока жив Гарм Разрушитель. Гарм безумен, его безумие – это священное безумие одержимого старыми богами Севера. Он не просто король, не просто полководец, он пророк, он жрец…
Конрад мысленно перенесся на двадцать лет назад, в дни имадийского похода. Он снова воочию видел перед собой огромного «темного», чудовищно уродливого иаджуджа, кривой меч в его волосатых руках, больше похожих на звериные лапы, оскал его нечеловеческого лица… Тогда он одолел порождение Хаоса, пусть это стоило ему полдюжины ран.
- Конрад!!! – на лошади, которая чуть ли не качалась под его исполинским весом, подъехал Альгерд. Он был с ног до головы забрызган кровью, меч Туризаца напился ею вдоволь. Глаза поединщика горели веселыми, злыми огоньками. – Гарм крошит твоих людей как солому. Пошли меня! Я уже побеждал его, и одолею снова!!! – с этими словами Альгерд взмахнул мечом древнего тирана, бога убийц, которого дважды побеждал в поединке.
- Нет. – сказал Конрад, поднимаясь. – Это битва королей. Я сам должен остановить его. Или ты думаешь присвоить всю славу себе?
Альгерд почтительно склонил голову.
- Как скажешь мой император. Возьми хотя бы этот меч.
- Нет, Альгерд. Я не пойду на Пса Хаоса с мечом, что сковали для другого.
Конраду подали коня.
Найти Гарма и его гвардейцев было несложно.
Сейчас в битве была краткая передышка. Танкред отвел своих людей назад, что бы они могли перестроиться и собраться с духом для нового приступа.
Белые волки – три сотни человек, стояли плечом к плечу. Они упирались спиной в крутой склон холма, и обойти их с тыла было невозможно.
Все рослые, с длинными сухими лицами, они выглядели родными братьями. Наверняка многие из них и были родственниками – в Белых Волках служили выходцы из знатнейших родов Бурзумхейма.
Многие были ранены, погибших же Белые Волки отнесли назад, и уложили головой на Север.
Строй их ощетинился алебардами и пиками. Гарм стоял в первом ряду, опираясь на циклопических размеров моргенштерн.
На лице блуждала его привычная презрительная ухмылка.
Когда Конрад впервые столкнулся с Гармом, он думал, что его размеры не могут не идти во вред подвижности и выносливости.
Но семя зверолюда, освежившее застоявшуюся с веками полярианскую кровь, сделало его поистине несокрушимым.
Гарм мог сражаться под грузом доспехов часами, не выказывая никаких признаков усталости, а раны его заживали быстрее, чем у обычных людей.
Мелькнула стыдная, подлая, трусливая мысль – послать меткого лучника, пусть выстрелит этому чудовищу в лицо… сколько жизней будет спасено этим выстрелом…
«Меня зовут Конрад де Фер, а не Гарм Мей-Данни» - скрипнул зубами император Запада.
-ГАРМ!!! – выкрикнул он, поднимая над головой меч.
Гарм встрепенулся.
-Гарм, пусть все решит наш поединок! Ты хотел вернуть мир в Темные Века, так поступи как владыки Бурзумхейма Темных Веков. Пусть будет битва королей!
-Что мне с этого, Конрад император Запада? Я проиграл, мои союзники предали меня, мои армии бегут. – в голосе Разрушителя послышалась настоящая боль. – Мне осталось лишь драться, пока есть силы. Я или паду здесь, или уйду победителем. Я не сдамся в плен и не соглашусь на мир. Никогда, ни на каких условиях. Мир – Трону Волка! К чему мне твоя смерть, солнцепоклонник?
-Если ты победишь, то клянусь Солнцем, ты сможешь увести остатки своих людей.
-Благородно, Конрад. – Гарм усмехнулся. – верю, что ты так полон своих напыщенных понятий о чести, что прикажешь своим людям выпустить нас после того, как я убью тебя. Но я убью тебя не для этого. Я убью тебя для удовольствия.
-Ты принимаешь мой вызов? – Конрад спешился.
-Да. Ты храбрый человек, солнцепоклонник. Я съем твои сердце и печень, и тем окажу тебе честь.
-Ваше величество… вы уверены в том, что делаете? Он… он огромен! – свистящий шепот Рауля показался Конраду слишком громким, ему подумалось, а не услышал ли его Гарм.
-Я знаю, на что иду, барон.
Он не знал зачем ему нужен этот бой.
Он выходил на поединок не ради славы. И не из ненависти к Гарму.
Просто Конраду казалось, что это ПРАВИЛЬНО.
Как тогда под стенами Ирама…
Конрад повысил голос.
-Слушайте мой приказ! Если я паду в бою с королем Гармом, то вы не станете мстить за меня сегодня. Пусть Гарм и его люди уходят.
Рыцари Империи настороженно переглядывались. В силе и отваге своего императора они не сомневались, но Гарм был слишком уж жуток. К тому же в бою все может решить случайность…
- Клянитесь в этом. Клянитесь Солнцем!
- Клянемся. – на нескольких языках откликнулись подданные Конрада.
В воцарившейся тишине раздался какой-то скрежет.
То засмеялся Гарм.
- Как благородно! И как глупо! Клянусь только в одном, солнцепоклонник! Я съем твое сердце сырым!
Гарм выступил вперед.
Они с Конрадом устремились навстречу друг другу.
Конрад и Гарм ступали по изрытому конскими копытами и подкованными сапогами полю, перешагивая через трупы людей и лошадей.
Гарм выглядел более свежим и полным сил.
Конрад не ведал отдыха уже три дня, лицо его было залито кровью, кираса пробита в дюжине мест, он хромал на правую ногу, но, несмотря на раны, по-прежнему излучал какую-то несокрушимую, неостановимую, неумолимую силу.
В правой руке он сжимал тяжелый меч, весь в запекшейся крови унтамолийских рыцарей.
Белые Волки, по видимости не все разделяли презрение Гарма. Они приветствовали Конрада знаками почтения. Он был их врагом. А еще он был владыкой Запада и великим воином.
Гарм, оскалив зубы в волчьей усмешке, ждал императора, перебрасывая из одной руки в другую чудовищный моргенштерн. Он был почти на голову выше и не ведал в своей жизни поражений, кроме того, досадного, от Альгерда...
Гарм взметнул над головой свое грозное оружие, но Конрад отразил его мечом, заставив моргенштерн Гарма скользнуть вдоль клинка увел руку в сторону… От тяжести моргенштерна и силы собственного удара Гарма качнуло, он сделал неуклюжий шаг вперед, и в тот же миг меч Конрада обрушился на ногу Разрушителя.
Заскрежетала разрубаемая сталь доспехов, влажно чавкнула разрываемая плоть, затрещала кость, Гарм истошно взревел. Но самообладания не потерял, а перехватив оружие двумя руками, снова опустил его на голову Конрада.
Только быстрый шаг в сторону спас Конрада.
Нависавшие весь день над полем боя тучи просыпались на землю снежной крупой.
Бойцы остановились, с ненавистью глядя друг на друга. Рана Гарма выглядела тяжелой и уравнивала их шансы.
Но, несмотря на рану, Гарм по-прежнему был опасен своей звериной силой.
Он бросился вперед, размахивая моргенштерном и каждый его удар, придись он по цели, мог бы убить не только человека, но и быка. Но Гарм не попадал. Конрад уходил от одних ударов, отбивал другие своим мечом, и сам рубил и колол в ответ, заставляя Гарма защищаться.
Потом раздался зловещий треск – то подсеченное многочисленными ударами древко моргенштерна переломилось, когда Гарм что было сил опустил его на мерзлую землю – туда, где мгновение назад стоял Конрад.
Император Запада успел сделать стремительный, неожиданный в могучем, обремененном доспехами и многими ранами человеке, шаг в сторону, и моргенштерн Гарма рассек только воздух.
В тот же миг меч Конрада врезался великану в бок, и проломив панцирь, уперся в кольчугу и ранил ребра.
Конрад вырвал оружие из раны, шагнул назад, Гарм швырнул в него обломок древка, который Конрад едва успел отбить мечом.
Гарм покачнулся. От ярости, боли и подступившего к горлу панического ужаса он зарычал совсем по-звериному. Только что переполненный силой и уверенностью в себе он готовился втоптать в землю, обратить в кровавую кашу израненного солнцепоклонника.
А сейчас его правая нога была ранена и он не мог опираться на нее и кровь лилась из раны в боку, а верное оружие обратилось в бесполезные обломки.
-Дайте ему кто-нибудь меч. – обратился Конрад к Белым Волкам. Те на миг растерялись. Гарм никогда не дал бы противнику вооружиться по новой.
Потом молодой гвардеец вырвался из строя, и поднес своему королю двуручный меч-«копьелом».
Стараясь держать вес на здоровой ноге, Гарм вновь поднял оружие. Они стояли близко, на расстоянии удара клинком.
-Будь ты проклят, солнцепоклонник. – сказал Гарм.
Император Запада не ответил ему словом, он нанес удар мечом, целясь в шею Гарма. Тот успел отразить этот удар. На миг они оказались не просто близко, а лицом лицу, каждый почувствовал дыхание противника.
Еще несколько ударов, коротких, мощных, яростных. Меч Конрада был короче чем грозное оружие Гарма, но это не играло роли. Конрад был быстрее, а силой если и уступал, то не намного.
Конрад давил, Гарм, хромая, пятился. Белые Волки за его спиной молчали, словно неживые, тогда как люди Конрада восторженно ревели.
В серо-стальных глазах Конрада Гарм видел лишь презрение и ненависть.
- Вот и все Гарм. Сейчас я тебя убью. – сказал Конрад таким тоном, словно выносил приговор стоящему на коленях преступнику, а не возвышающемуся над ним могучему воину на поле боя.
Король Бурзумхейма и Унтамолы что-то прорычал нечленораздельное.
Конрад вновь шагнул к нему, занося меч для удара нацеленного в голову.
Гарм принял этот удар на клинок своего меча, и на миг в душе возликовал от радости, но в то же мгновение закованный в железо локоть Конрада ударил в горло, безжалостно сминая латный нашейник. Гарм слепо оттолкнул Конрада от себя. В глазах у него потемнело от боли и удушья. Он шагнул назад, и тут раненая нога не в силах нести на себе вес исполинского тела подогнулась и Разрушитель рухнул на снег.
Конрад остановился, словно оглядывая дело рук своих.
- Надо было убить тебя еще тогда, в Тейчтуме. – тем же холодным тоном палача сказал Конрад.
- Стой! – Гарм, с трудом встав на колено, поднял руку. – Стой император Запада! Не убивай меня. Закончим дело миром.
- Император Запада?! Так ты заговорил теперь? Ты ведь поклялся сожрать мое сердце сегодня! Ты грозил сжечь мои города, истребить моих подданных, и пить из черепов моих полководцев?! Где твои Белые Волки, Гарм? Где твои несокрушимые рыцари?! Где твои союзники?! Пятьдесят знамен Бурзумхейма пали сегодня!!! А ты стоишь на коленях перед проклятым солнцепоклонником и просишь о пощаде!!!
Но едва ли Гарм в самом деле был так напуган, как хотел казаться. Он вдруг с прытью, неожиданной в раненом, поверженном на землю, человеке, взмахнул своим длинным мечом, целясь в ноги Конрада.
К счастью собственная речь не слишком отвлекла внимание Конрада от противника. Он успел отразить этот удар.
Гарм понимал, что пощады он не дождется. Конрад милосерден, но есть предел и его благородству.
Опираясь на рукоять меча, Гарм тяжело поднялся.
Конрад дал ему занести оружие, а потом отбив удар, опустил свой меч на шлем северянина. Гарм рухнул как бык на бойне. Конрад подумал было, что все кончено, но череп недавнего владыки Севера оказался прочнее шлема.
Белые Волки молча смотрели как медленно и жестоко убивали их короля.
Человек, крушивший кости казавшегося неуязвимым Гарма тоже был королем.
В поединке сошлись вожди.
Это был древний обычай, уходящий еще во времена, когда светловолосые варвары, предки нынешних народов Севера и Запада, одетые в звериные шкуры, не знающие металла, сражались грубо вытесанными каменными топорами…
Через несколько мгновений Гарм зашевелился. Со стоном расстегнул ремни, отбросил изуродованный, пробитый шлем. Кровь из глубокой раны на голове заструилась по лицу. Длинные белые волосы свалялись от крови и пота, кровь лилась из носа и ушей, глаза тоже были налиты кровью. Он оглох, почти не видел перед собой, а голова болела так, словно ее сжимали в кузнечных тисках.
Но чутье подсказывало ему, где стоит его враг, человек, отнявший у него всё.
Гарм нащупал рукоять меча. Он чувствовал, как силы его утекают через рану в боку, в ноге. Но ненависть к Даннайцу, растоптавшему армию Северной Лиги, одержавшего победу в битве, которая была для солнцепоклонников проигранной, заставила Гарма, скрежеща зубами от боли, вновь подняться.
Издав звериный вопль, он в который раз попытался нанести противнику смертельный удар. Гарм был истерзан ранами, но сила еще не успела уйти из огромных рук.
Конрад отвел его меч в сторону, и попытался нанести удар в лицо.
Гарм успел парировать. Вслепую, ориентируясь больше на свои предчувствия, чем на зрение.
Но долго это продолжаться не могло.
Гарм несколько раз взмахнул мечом, но в этих ударах не было прежней силы. Поймав момент, когда он раскрылся между двумя сумбурными слепыми атаками, Данаец вонзил меч в сочленение кирасы и набедренного щитка. Острие меча пробило кольчугу, и вошло в живот Гарма, разрывая внутренности.
Гарм умирал.
Он выронил меч, но все еще стоял.
Конрад вырвал оружие из страшной раны.
Гарм упал.
Однако через несколько мгновений снова начал подниматься.
Поднять меч было уже не в его силах, и Гарм вытащил из ножен футовый кинжал.
Его невероятная живучесть поразила даже Конрада, которому доводилось сражаться и с людьми и с нечистью.
Конрад отбросил меч, и тоже вооружился кинжалом.
«Гарм бы так не сделал».
Гарм надвигался – огромный, уродливый, истерзанный, истекающий кровью, оглушенный, полуослепший, уже ступивший одной ногой в царство Хель… и все еще опасный!
Конрад чуть не пропустил стремительный бросок, которого меньше всего можно было ожидать от умирающего противника, и только успел мотнуть головой, спасаясь от целящего в лицо колющего удара. Все же острие кинжала северянина настигло императора Запада, в воздух взлетел узкий лоскут кожи и плоти, срезанный с его скулы.
Гарм схватил его за вооруженную руку, и попытался вывернуть ее. Силы на миг оказались равны. Но Конрад не собирался соревноваться в силе. Он свободной рукой что было сил надавил на шею противника, одновременно подсекая ногу гиганта.
Они рухнули в полный рост. Гарм потерял кинжал. Он попробовал просто обхватить Даннайца своими огромными руками, сжать смертельной хваткой, но Конрад вывернулся из захвата и вонзил клинок подмышку северянина, туда, где не было панциря, только кольчуга, не способная защитить от граненого клинка.
Это была смертельная рана, будь перед Конрадом обычный человек, а не этот великан, ведущий свой род от зверолюдов, он умер бы тотчас. Конечно, от такой раны умрет и Гарм, но не сразу, сейчас острие не достигло сердца великана…
Конрад тяжело поднялся. Только тут он понял, где Гарм потерял свой клинок – рукоять кинжала северянина торчала из его правого бока.
Боли не было. Или оружие застряло в панцире, не добравшись до тела, или я столь распален боем не чувствую даже боли…
Гарм лежал ничком. Потом к удивлению Конрада начал подниматься вновь. Сил хватило встать только на четвереньки.
Конрад сгреб его за волосы, и заломил голову назад.
Даннаец хотел видеть глаза монстра, чудовища, Разрушителя, убийцы бесчисленных тысяч, в миг, когда тот отправится к своим нечестивым богам.
На него смотрело залитое кровью, искаженное нечеловеческой яростью и смертельными муками бледное лицо.
Как ни странно, сейчас Гарм меньше, чем когда бы то ни было походил на зверолюда: оказалось у него длинное, узкое лицо, прямой нос, обычные для знатного северянина.
Конрад не увидел в его глазах страха.
Гарм попробовал ухмыльнуться разбитыми окровавленными губами.
Конрад коротким движением перерезал ему горло. Кровь хлынула широкой струей.
Гарм захрипел, глаза его начали закатываться.
Через несколько мгновений он был мертв.
Конрад распрямился.
Перед ним стояли три сотни Белых Волков, все рослые, сильные, в волчьих шкурах поверх доспехов.
-Что ты сделаешь с его телом?
-Что сделал бы Гарм, победи он сегодня?
-Твои сердце и печень он съел бы, как обещал. Из твоего черепа он сделал бы кубок. Твое тело он бросил бы своим псам. – ответил немолодой офицер Белых Волков, в волосах которого седых прядей было больше, чем белых, а лицо бороздили морщины.
-Я не Гарм Разрушитель. Бросьте свои мечи. Я похороню Гарма с положенными почестями. Он был воином и королем. В плену с вами будут обращаться достойно, хоть вы и не поймете этого.
-Благодарю тебя от всех нас, император Запада. Но мы Белые Волки.
-Не сдаетесь никогда и никому? Благородно. И глупо, сказал бы Гарм Разрушитель. Тогда уходите. Уходите, я обещал, что вас пощадят, если победит Гарм. Гарм мертв, и я сам разрешаю вам уйти.
-Но что будет с телом Гарма, Лев Запада?
-Это мой трофей. Я не буду глумиться над ним, клянусь Солнцем. Но я не дам вам превратить его в святыню. Или в драугра. Я похороню его где и когда пожелаю.
- Гарм потомок Варга, его кости должны лежать в крипте Варгатрона. В последний путь с ним должны пойти его верные воины, его женщины, его рабы. Отдай его тело нам.
-Его кости не лягут в крипты Варгатрона. Я разрушу Варгатрон. Уходите, и уходите сейчас же, с закатом мое слово пощадить вас теряет силу.
-Быть может и так, император Запада, ты обрушишь Варгатрон и сотрешь с лица земли последнюю память о Полярисе. Но мы не уйдем без тела Гарма Высокого. Он наш король.
- Ваш король мертв. – сказал Конрад. – Я убил его согласно древним обычаям. Уходите, уходите под знаменем Волка. Я сохраню вам жизнь, свободу и даже честь. Я поклялся в том Солнцем. Вы отважно сражались, но человек, за которого вы сражались, мертв. Довольно крови на сегодня.
- Ты ведь человек чести, император. И ты знаешь обычай Темных Веков. Белые Волки должны привести своего короля из похода. На копьях, или на щитах.
- Я помню обычай Темных Веков. Но вам нет нужды умирать за тело этого пса.
- Ты человек чести, император Конрад. – повторил старый Белый Волк. – Обычаи нельзя то соблюдать, то нарушать, в зависимости от того, хорош или плох твой король. Мы будем стоять здесь не ради Гарма, а ради нашей чести.
- Вы все умрете.
- Все умирают, король Запада. Только слава живет вечно. – ответил Белый Волк. - Так сказал твой друг Бертран, когда с тысячей рыцарей выехал против всего нашего войска. Не лишай и ты нас славной смерти.
Нет в мире ничего, что могло бы переубедить северянина.
-Как твое имя?
-Меня зовут Эофриг.
- Это не в моей власти, Эофриг, отнять у вас славную смерть. Я поклялся обрушить стены Варгатрона и перебить Псов Хаоса, подобных вашему королю. Полярис тысячи лет нес миру зло и хаос. Но вы достойные рыцари. Я был бы счастлив, иметь вас под своим началом, и я горд одержать победу над вами. Прощай, Эофриг, прощайте рыцари Волчьего Трона.
Он сделал знак своим гвардейцам, те подошли и вшестером, настолько был велик Гарм Разрушитель, подняли поверженного вождя Северного Союза, взгромоздив его на сложенные вместе большие щиты.
Мертвый Гарм не выглядел упокоенным.
Лицо его продолжала кривить злая гримаса.
Молодой оруженосец подвел императору коня. Конрад тяжело поднялся в седло.
Только сейчас, когда битва была выиграна, Конрад стал осознавать, сколь велика его усталость, и сколь тяжелы раны.
Но ничто в прямой спине, гордо вскинутой голове и стремительных движениях не давало понять, насколько изнурен Лев Запада.
Он сражался со вчерашнего полудня, не спал ни часа с прошлого утра, утолял жажду только снегом, и практически все это время не выпускал из рук меча. Воины на поле брани сменяли друг друга, одни занимали место в строю, другие отходили к лагерю, что бы перевязать раны и утолить голод и жажду, а Конрад все рубился в первых рядах.
Под ним убили двух коней, он был ранен полдюжины раз.
Конрад отсалютовал северянам мечом, на котором запеклась кровь их короля, и поскакал к своим войскам. Его приветствовал дружный рев тысяч глоток. Глаза воинов горели первобытным восторгом. Конрада приветствовали как сошедшего на землю Бога Войны. Несколько десятков человек видели, как он убил гиганта Гарма, отличавшегося поистине нечеловеческой силой. Многие сотни были свидетелями того, как он возглавил отчаянную яростную атаку панцирной конницы, решившую итог затянувшегося на два дня сражения. Кое-кто видел его в ночной резне. Эти истории тут же передавались из уст уста, обрастая немыслимыми, фантастическими подробностями.
Конрад ехал сквозь строй а за ним шесть гвардейцев, пригибаясь под грузом, несли тело Пса Хаоса, что разжег самую страшную войну на несколько сотен лет.
Конрад приветствовал своих людей, чуть привстав на стременах.
- Видите этот меч! – проревел император и в свете на миг выглянувшего из-за туч зимнего солнца блеснул клинок оружия, сразившего сегодня многих рыцарей Волчьего Трона, и наконец – несокрушимого Гарма. – Это кровь короля Бурзумхейма!!! Бешеный пес мертв! Смотрите на него, он больше никого не сможет укусить! Я сам перерезал его горло! Солнце и сталь, мы славно сражались сегодня! Нет больше прославленных армий Волчьего Трона! Нет Северного Союза!!! Арк еще не знал такой славной победы. Я обещал вам вечную славу, и оглянитесь, она уже стоит за вашими спинами!
Конрад замолчал, и переводя дух, оглядел усталых, израненных людей в покрытых грязью и кровью доспехах. Но на их лицах была чистая, светлая радость.
Он еще раз воздел к небу меч, покрытый кровью владыки Севера.
И рыцари, и простые воины яростно и восторженно кричали, били рукоятями мечей и боевых топоров о щиты.
Доехав до своего шатра, он почти рухнул на руки оруженосцев.
- Проклятье! Я еще не умер, что бы нести меня! – прорычал он, но все же оперся на руки телохранителей, которые быстро довели его до шатра.
- Пить! – прохрипел Лев Запада. – Я сейчас умру, и не от ран, а от жажды!
Кто-то принес бурдюк с горьким пивом. Конрад захлебываясь – пересохшее горло не принимало влагу, проливая пенную жидкость на грудь, осушил добрую половину.
- Ромео ко мне! – приказал король.
С него стащили изрубленный панцирь, помогли снять залитую кровью кольчугу, кожаный колет, мокрую от пота и крови шерстяную рубаху. Обнажился мускулистый торс, без единой унции лишнего жира. Но сейчас это великолепное сильное тело было истерзано так, что только сила воли удерживала императора на ногах. Кинжал Гарма пробил и панцирь и кольчугу и вонзился между ребрами, не дойдя до внутренностей, но причиняя сильную боль . Дергали болью и ушибленные ребра – жуткий кровоподтек синел напротив сердца, туда, куда пришелся таранный удар унтамолийского копья. Кровоточила рваная рана на широком плече – император с мясом вырвал стрелу, что пронзила кольчугу и мешала ему владеть рукой. Кусок кожи был сорван скользящим ударом с головы. Кинжал Гарма оставил глубокий кровоточащий разрез под глазом. Правая нога, на которую навалился убитый под ним конь, практически не гнулась, и вся представляла из себя большой кровоподтек, а колено распухло от удара так, что Конраду при всей его выдержке стоило немалых трудов удержаться от стона, когда он стаскивал штаны. Наконечник стрелы застрял в жестких мышцах на груди.
Васканцы служившие в Железной Гвардии были закаленными воинами, но и их сердца содрогнулись при виде ран повелителя.
- Вам нужен лекарь, ваше величество. – сказал один из них.
- Графа Ромео ко мне! – повторил Конрад. – Он мне нужнее лекаря. Хотя зови и коновала Алерамо тоже!
Когда Ромео вошел в шатер, его император лежал на своем ложе. Лицо Конрада было мрачнее тучи, по нижней губе струилась кровь, но сам он был совершенно неподвижен. Над ним склонился седовласый человек в черном одеянии. Большинство ран Даннайца были уже промыты и перевязаны. Но лекарь, что-то озабоченно бормоча себе под нос, пытался ухватить щипцами наконечник стрелы, словно прятавшийся от его инструментов в клочьях плоти.
- Ваше величество, наконечник такой формы, что потяни я за него сильнее, я вырву из вашего тела кусок мяса.
- Тогда вырежи его! – приказал Конрад, и тут же поднял глаза на Ромео.
- Что с Альбионой? – спросил император.
- Жива. И как ты велел, даже не оцарапана.
- А те рыцари, которым я велел ее охранять?
- Мертвы. Все.
- Что ж, они исполнили свой долг как и подобает воинам Железной Гвардии. Запиши их имена. Их семьи получат от меня полную меру золота… Режь я тебе говорю! – снова окрикнул Конрад мешкающего лекаря.
- Ты красиво говорил, Конрад…
- Верно, уж научился от тебя и твоих альхамбрийцев! Хотя видят боги, эти люди заслужили все, что я сказал им. Но я позвал тебя не за этим. Ты знаешь, что с Белыми Волками? Они не намерены сдаваться или отступать! Они собираются драться до последней капли крови, и клянусь Марсом, на каждую каплю своей крови они постараются пролить ручей нашей. Что мне делать с этими упрямцами?
- Гарм приказал собрать бы арбалетчиков, лучников, пращников и камнеметальные машины, и забросать их на расстоянии.
- Разве меня зовут Гарм?!
- Нет, мой император!
- Вот я и спрашиваю тебя, что мне делать!
-Дай им ночь отдыха.
-Зачем? Я обещал отпустить их, но они решили умереть над телом бешеного Пса Хаоса.
-Да, когда они увидели, как Гарм пал под твоим мечом они решили именно так. Их сердца преисполнились благородного гнева. Они вспомнили нравы Темных Веков… - чуть улыбаясь ответил Ромео.
-Ты хочешь сказать, что за ночь их воодушевление пройдет. – догадался Конрад. – Но они рыцари Волчьего Трона. Их держит там присяга и побратимство. Я не верю, что они убегут.
-Большая часть, конечно, останется. Но кто-то решит, что служить Волчьему Трону надо с мечом в руках и в этом мире, а не блуждая по царству Хель. И они не будут трусами.
-Быть может, в самом деле, послать лучников и пращников перебить их всех? Один Белый Волк стоит десятка простых воинов, просто потому, что за каждым Белым Волком всегда пойдут десятки. Там же вся знать Бурзумхейма!
- Разве тебя зовут Гарм?
-Верно. Что ж, я дам им ночь отдыха и размышлений. А утром мы стопчем их. Завтра я едва ли смогу даже подняться в седло. Что там с Большим Алем? Он цел?
-Даже не ранен, насколько я знаю.
-А Боадикея?
-Жива и невредима.
- Белые Волки станут в квадрат и выставят вперед свои копья и алебарды. Пусть Альгерд и Боадикея ведут своих головорезов на Белых Волков. Они много говорили, что никто в мире не может сравниться в искусстве боя с опытными наемниками, а Белые Волки говорили такое же о себе… а своих рыцарей и свою пехоту, а так же союзников я оставлю… оставлю до следующей большой битвы.
-Да следующей большой битвы?!- Ромео почти закричал. – Но ведь Северного Союза больше нет! Атаульф погиб, и тейчи отошли. Сейчас ими командует рыцарь Ульрих, и он пойдет на переговоры о мире. Унтамолийцы разгромлены, полегли на три четверти, и Миндовга сейчас больше волнует, как ему удержать корону и как вернуться домой после такого тяжелого поражения. Гарма ты убил сам, его люди бегут, они лишились своего короля и своего пророка… а все их союзники без трех королей это просто сброд!
-Все верно. – Конрад говорил тихо, страшная усталость и выпитое начали клонить его в сон. – Эта битва будет не завтра. Не скоро. Мы идем на Варгатрон…
Сон его был крепок, но тяжел.
Ему снился Гарм. Снова и снова он убивал его, но тот всякий раз поднимался, с каждым разом все меньше напоминая человека. А потом он стал похож на иаджуджа… потом Конрад уже не мог понять, с кем сражается, с Гармом, Туризацем или темным иаджуджем.
Он рубил и рубил чудовище мечом, но оно поднималось раз за разом. Силы покидали его, а монстр становился все больше и мощнее.
Конрад проснулся в холодном поту.
Он сам, без помощи слуг оделся, и под изумленными взглядами гвардейцев пошел туда, где под знаменем Льва лежал поверженный Гарм.
Гарм был недвижим. Он был мертв, мертв как тысячи погибших сегодняшним днем.
Быть может он и умел говорить с Богами Хаоса, но ни один из них не вернул его к жизни, вселившись в тело верного слуги.
Конрад еще раз удивился мощи убитого, сам поражаясь, как он сумел одолеть такого гиганта, к тому же искусного бойца. Он странным образом не чувствовал никакого триумфа. Гордость от совершенного подвига не переполняла его сердце.
«Я слишком устал что бы ликовать и радость победы придет потом?» - думал Конрад. – «Или же я вовсе разучился чувствовать радость, даже радость боя?»
Он не знал ответов на эти вопросы. Болели раны. В лагере шел пир, и несмотря на раны, он мог бы принять в нем участие. Вино ослабит боль, освежит кровь и развеет тоску…
Но он не пошел к пирующим.
Гарм мертв и это главное.
Конрад вернулся в шатер, и снова уснул. Теперь сон его нарушали только пьяные крики празднующих победу воинов.
Гарм мертв. Мертв и не вернется. – думал Даннаец засыпая. – Но зверь Поляриса еще жив. Жив и очень опасен…