Отправлено: 20.09.10 18:02. Заголовок: Меч Туризаца

Меч Туризаца.

Мерные взмахи весел несли по хмурому морю небольшой корабль.
Узкий и стремительный, он звался «Охотником» и нос его украшала вырезанная из дерева фигура неведомого чудовища, что должна была отпугивать духов моря.
Никого кроме выходцев из иного мира команда корабля не боялась.
Их светлые волосы, прямые черты, окладистые бороды, которые носили едва ли не все, миновавшие двадцать лет своей жизни, свободного покроя простые полотняные рубахи, безошибочно указывали на биармийцев – выходцев с далеких восточных островов.
Биармийцы слыли умелыми мореходами и отважными воинами, тороватыми торговцами и людьми, верными слову.
Жили они по старым законам, признавая власть великого князя, но храня освященные обычаем вольности. Да и не могла рука властителя добраться до каждого острова, до каждого затаившегося в заливе поселка, до каждого торгового городища. Но – отсылалась дань на княжеский двор, и обязались в случае большой войны становиться под княжеский стяг самые разные племена.
По крови они были родственны гардарийцам, но обычаи были сродни обычаям их заклятых врагов – валъскелвцев, и не раз море севера становилась алым от крови, когда сходились борт к борту драконоголовые корабли морских королей Ваъскелъва и биармиские суда.
Но воистину непримиримая вражда разделяла жителей остров и владык могучей северной державы – Бурзумхейма.
В прежние времена надменные наследники Поляриса собрали страшный налог кровью с биармийцев, уведя в рабство тысячи детей и женщин. Детей и женщин – мужчины гибли в боях, сражаясь за свою свободу.
Однако прошли века – Бурзумхейм, прежде стремившийся подчинить своей власти весь Север, словно успокоился, улегся в границах, некогда определенных ему великими сражениями, погрузился в себя, и так и лежал, закрытый от мира, как некогда древний Полярис, сам обращаясь в древность, в седую старину.
А в Биармии выросли новые поколения, не ведавшие страха перед огромными кораблями, над которыми развевается знамя с Кракеном, и не раз и не два, приплывали корабли биармийцев полные отчаянных сорвиголов, к берегам зловещей державы, попытать пиратской удачи.
Бывшие прежде хозяевами всего северного моря, бурзумхеймцы были в ярости и растерянности.
Они привыкли ходить по морю как по принадлежащему им озеру, без охраны, да и не пошлешь за каждой баркой с зерном, идущей на север крутобокий боевой корабль…
Даже прибрежные замки Старого Бурзумхейма подвергались нападениям.
Вот и «Охотник», шедший впереди каравана из десяти судов, не был мирным торговым судном.
Каждый мужчина на корабле был не только моряком, но и воином.
Лица и обнаженные мускулистые руки старших бороздили белесые линии шрамов. Щиты сейчас висели на бортах корабля, но рядом с каждым виднелось оружие.
В отведенных им местах лежали связки стрел, большие луки, длинные копья, крючья для стягивания кораблей…
- Ты кажешься человеком благоразумным, Альгерд, но видимо твоя внешняя рассудительность таит в себе безумие. – сказал Боривой, князь биармийских островов, обращаясь к смуглолицему богатырю, что сидел опершись на мачту.
- То же я могу сказать про тебя, князь Боривой. – ответил Альгерд.
- Ты точно безумен. – Боривой усмехнулся в седеющую бороду, и опустился рядом с Альгердом. – Говорить такое князю Биармии, может лишь сумасшедший.
Впрочем, по тону Боривоя было ясно, что он не гневается.
- Так почему же я, владыка Биармии, золотой меч славских стран, гроза проклятого Бурзумхейма, безумен?
- Наверное потому, что будучи всем тем, что ты перечислил, ты идешь в пиратский набег, вместо того, что бы восседая во своем дворце мудро править подвластными тебе землями. – улыбаясь ответил Альгерд.
- Ты прав своей неправильной правдой. – сказал Боривой. – Ты меряешь жизнь законами вашего мира, и в вашем мире в самом деле жизнь князя слишком ценна, что бы рисковать ей на поле битвы. Но ведь в прежние времена и ваши князья шли в первых рядах своих армий? И не так давно знатнейшие из знатных сходились друг с другом на поле боя. Ты говоришь, я ценен как правитель, и потому не стоит ходить в набеги, как простому князьку с островов… Но в нашем мире слава пока еще важнее скреп договоров. Да жизнь Боривоя ценна для Биармии, но еще ценнее его честь. Я князь во многом потому, что я был удачливым пиратом. Настало время напомнить об этом.
- Ты тоже по-своему прав князь. – согласился Альгерд. – Все верно, на севере воинская слава делает вождем. Но ты идешь не во главе великого флота Биармии, что закрывает собою море. Ты ведешь десять кораблей. Всего десять кораблей против твердынь Старого Бурзумхейма, против их кораблей, что похожи на плавающие горы, против их магии…
- Ну!!! – рассмеялся Боривой. – Я не собираюсь повергнуть Бурзумхейм. Мы лишь пощиплем их северные крепости!
- Бойся Гарма.
- Я никого не боюсь!
- Тогда остерегайся. Остерегайся Гарма Высокого. Этот ублюдок должен мне удар меча. Я сбил его на землю, клянусь всемогущим Солнцем, и только какой-то мальчишка уговорил меня не убивать кривозубую собаку.
- И ты молчал все время пути? Мы обсудили, кажется каждую накатывавшую волну, а ты утаил такое!
- Будем считать, что я припас эту историю напоследок. То было у Ульфбурге три года назад. Я дрался на показательных боях. На турнир было отведено три дня. Я одолел всех своих соперников. Ранил только двоих, и обоих не тяжело. Это были не бои насмерть, а показательные поединки, что бы потешить собравшихся на коронацию Атаульфа знать и простолюдинов. Гарм и его островитяне опоздали к сроку – попали в шторм. Увидев, что меня провозглашают победителем, этот зверолюд устроил скандал – мол, негоже провозглашать кого-то победителем, пока на арену не выходили сыны Бурзумхейма. И он потребовал, что бы бои шли на боевых мечах и до крови или смерти одного из бойцов. Я убил семерых его людей. И я стыжусь этого. Я не жалел бы о том, убей я их на поле боя. Но я убил их, что бы потешить самолюбие островного принца. Он не мог поверить, что какой-то вольфенладский горожанин одолевает одного за другим его телохранителей. А их жизни для него не значили ничего. Они умирали как настоящие мужчины, но кто знает, где заканчивается и начинается отвага? Быть может, истиной смелостью для них было бы не идти одному за другим на меч Альгерда, а повернуть свои мечи против ублюдка, которого судьба сделала их господином? Гарм – человек без чести, Боривой. Он заставил меня убить семерых его людей, прежде чем вышел против меня сам. Конечно, я устал к тому времени. Но не настолько, насколько он думал.
- Он, в самом деле, столь великий боец, как говорят? И в самом деле, так сказочно огромен?
- Он выше и больше меня, всё верно, и для своих размеров он очень быстр, но в нем не было настоящего мастерства. Во всяком случае, я не заметил. Он всецело полагался на свою силу, на непомерную длину своего меча, но со мной этот трюк не прошел.
- Да недаром тебя прозвали Большим Алем.
Боривой и сам был мужчиной рослым и могучего сложения, всю жизнь полагавшимся на свою силу, но рядом с Альгердом, похожим на медведя, таким не выглядел. Глядя на Большого Аля, который при шести с половиной футах роста казался коренастым, настолько широки были его плечи и грудь, он попытался представить человека «выше и больше» и выходил какой-то совершенный сказочный великан. Можно было решить, что Альгерд преувеличивает мощь противника, что бы повысить цену своей победы. Но слова Альгерда лишь подтверждали все то, что Боривой слышал о принце Старого Бурзумхейма от других людей.
- Но помогла мне не моя сила, ведь силой он мне не уступал. Просто я – мастер меча, он зверолюд, которому дали в руки заточенную железку. Я выбил меч из его руки, и, ударив эфесом по шлему, сбил Гарма с ног. Я наступил ему на шею – захрустели его кости, я потому наступил ему на шею, что мне ясно было – он не останется лежать спокойно, признавая своё поражение. Я занес меч. Мне в этот момент было наплевать на Бурзумхейм, на Тейчтум, на Империю, и даже на мой славный Вольфенланд. Я видел только глаза тех его рыцарей, которых убил. Ты понимаешь, Боривой, что было бы, если б жизнь принца Бурзумхейма пресеклась на каком-то ничтожном турнире от руки простолюдина? Я тоже понимал это. Но я хотел увидеть его кровь на своем мече… Мне помешал один из его людей, совсем молодой паренек. Он выскочил на арену, и буквально на коленях бросился умолять меня, что бы я пощадил его господина. Он еще сказал – если вам нужна бурзумхеймская кровь, то пролейте мою. Глупец. Отважный малый, но глупец. Но он остановил меня. Я не убиваю лежачих и безоружных, а застивший мне глаза гнев прошел. Я убрал меч. Гарм поднялся. Но вместо того, что бы поблагодарить меня и своего человека, он полез на меня уже с кулаками. Мы сцепились, он чуть не оставил меня без глаза. Но, конечно тут же на арену хлынули люди, и нас с Гармом растащили. Потом началось нечто невообразимое. Гарм не признал поражения, требовал продолжения боя, его уговаривали согласиться, на арену вышел сам новый король Атаульф, но принял сторону Гарма, словом благородная потеха превратилась в безобразный скандал. Страсти закипали, вот люди Гарма начали хвататься за мечи, один из них что-то такое сказал про мою матушку…
- А ты?
- А я… что я… я бросил меч Гарму под ноги, и ушел с арены. Его провозгласили победителем, а мне досталась слава труса. Но я не хотел, что бы началась бойня. Со мной было два десятка моих учеников, за Гармом не меньше трех десятков людей. Стоило мне позвать и все мои молодцы высыпались бы на арену. Но к чему устраивать кровопролитие из-за нелепого венка?
- Ты странно поступил для воина, Альгерд.
- Конечно. Мне стоило просто убить Гарма, когда он лежал на земле. Или, когда поднялся весь этот гвалт, звать своих людей… и показать гордым «князьям севера» как умеют драться простые вольфенладские хамы… Но я решил, что хватит крови на сегодня. К тому же – Гарма я на самом-то деле победил. – усмехнулся Альгерд.
Он вообще часто улыбался. Много и удачно шутил.
Первые дни путешествия на неожиданного пассажира, в котором странно было все – от внешности до имени, биармийцы смотрели косо, по извечной моряцкой суеверности. Но постепенно они привыкли к Альгерду.
Альгерд оказался хорошим попутчиком. Он щедро заплатил за проезд и вел себя соответствующе. Не надоедал своими требованиями, но и не старался казаться свойским малым. Однажды, во время бури он сел на весла вместе со всеми, но обычно дни проводил в праздности. Но за это его как раз не осуждали – от неумелого гребца вреда может быть больше, чем от лишнего груза. Зато Альгерд был веселым собеседником, много мог рассказать о далеких странах, которые для биармийцев были почти сказочными. Он выглядел бывалым воином, но не рассказывал о своих подвигах, не хвалился ими.
Зато во время трехдневной стоянки, когда корабли пережидали шторм, он одолел в борьбе всех бросивших ему вызов силачей.
С почти суеверным ужасом смотрели биармийцы на толстую книгу в деревянном переплете, которую Альгерд читал. Способность к чтению приравнивалась у варваров едва ли нее к магии.
Альгерд не скрывал цель своей поездки, что заставляло одних смотреть на него как на героя, сошедшего из легенд, других – как на безумного святотатца.
Кроме того Альгерд явно был на короткой ноге с безмерно почитаемым биармийцами Боривоем, и таким образом часть уважения, что испытывали они к князю, распространялась и на чужеземца.
Он сносно говорил на славском языке, не на биармийском наречии, а скорее на какой-то смеси из всех славских языков, но его легко понимали.
Пока Альгерд рассказывал историю своего поединка с Гармом, небольшой флот Боривоя шел вдоль берега, в поисках места для стоянки.
Несколько часов назад они миновали какое-то унтамолийское селение, и теперь берег выглядел диким.
Это был мрачный край.
Климат Унтамолы был достаточно мягок, что бы в стране можно было заниматься земледелием, не холоднее чем на большей части Бурзумхейма или в самой Биармии, но северные побережья омывались вечно холодным и гневливым морем, с которого непрерывно налетали то пронизывающие ветры, то дождевые тучи.
Альгерду, бывавшему в столице Унтамолы было странно осознавать, что эти печальные скалы, по которым раскиданы редкие рыбачьи деревеньки, тоже являются часть Унтамолы – страны величественных каменных замков, охраняющих ее пределы, несокрушимой латной конницы, сравнимой с прославленной васканской. Там, на юге, проходили рыцарские турниры, возводились новые каменные города, писались поэмы, шли торговые караваны…
Здесь облаченные в одежду из шкур морского зверя, малочисленные племена жили морскими промыслами.
Унтамола пока не стремилась цивилизовать свои окраины, ограничиваясь взиманием с них податей.
Но жители северного побережья по крови тоже были унтамолийцами, и по иронии судьбы именно в одной из похожих деревень в семье местного вождя родился около полувека назад нынешний владыка Унтамолы, князь Миндовг.
Биармийцы старались поддерживать с соседями мирные отношения, а в войнах с Бурзумхеймом выступали союзниками, но конечно случались между ними и стычки, потому Боривой во время похода старался останавливаться в безл

 Отправлено: 20.09.10 18:04. Заголовок: Ночью, когда он спал..

Ночью, когда он спал, под шкуры к нему нырнула совсем еще юная девушка.
Альгерд, мужчина с горячей кровью, не мог остаться равнодушным к такому соседству, он уже успел было в мыслях польстить самому себе, насчет того, что обаяние его настолько велико, что даже эта дочь дикого племени не совладала с собой.
Смутило его то, что как только он с величайшей осторожностью взгромоздился на девушку (все три сотни фунтов своего тела он давно привык удерживать не весу, что бы не переломать своим бесчисленным подругам ребра), их окружили прочие сампы.
Никакого негодования они не выражали, напротив, кажется, были несказанно рады происходящему, отчего светились впотьмах широкими улыбками.
По счастью Альгерду, проведшему юность в наемничьем лагере было не привыкать делать свои дела в людном месте, под одобрительное улюлюканье и советы товарищей, а сампы вели себя довольно скромно.
Но даже нестыдливого Альгерда поразило, что когда он закончил с первой девушкой, ее довольно грубо вытолкала из его постели другая, уже взрослая женщина. Самое дикое было, что муж ее присутствовал тут же и так же как все широко и довольно улыбался.
Утром едва ли не валяясь в ногах, Альгерда уговорили остаться.
Поняв, что, не обидев сампов, уйти от почетной обязанности быка-производителя не удастся, Альгерд вытребовал себе для утех отдельный дом, что бы никто не «стоял над душой».
За два дня у него побывали все пребывавшие в детородном возрасте женщины селения.
По счастью все они обладали хоть и неброской, но все-таки вполне миловидной внешностью.
Освежив, таким образом, кровь рода, Альгерд двинулся дальше, вдоволь снабженный провизией и провожаемый дружным воем. Про себя Альгерд, вообще-то невоздержанный в плотских утехах и привычный хвастать про свои похождения, поклялся никому никогда этого не рассказывать.
Меж тем ему удалось не только обсохнуть, отоспаться в тепле и наесться горячей пищи.
Кое-что, Альгерд из сампов изъяснявшихся на каком-то диком, зараз шепелявом и гортанном, запутанном и вместе с тем примитивном подобии бурзумхеймского, сумел выудить.
При имени «Туризац» они по-прежнему бледнели, но поведали ему о тех, кого называли «волчьими всадниками», о страшном великане-людоеде, что стережет вход в страну волчьих всадников, о неведомом звере, что рыщет в ночи, разрушая дома и вытаскивая из них людей.
Насколько понял Альгерд, в округе было разбросано еще около полудюжины таких же поселений сампов, и он решил больше у них не гостить!
Альгерд три дня шел без всяких приключений.
Старые боги, правившие этими забытыми местами, были странно благосклонны к искателю приключений, и солнце по-прежнему грело, хотя ночи и становились все холодней.
В душе он все время ждал чего-то плохого, не только нападений врага, но и ночных кошмаров, дождя из лягушек и змей, встающих из болот мертвецов, оттого легкость пути почти разочаровала его.
Альгерду уже стало казаться, что мрачные унтамолийские легенды и витиеватый слог автора «Путешествия в страну Отверженных» просто лживы, по вечной человеческой привычке придали значимость тому, что значимости не имеет.
Но лишь Альгерд успел так подумать, как вышел к какому-то невероятно уродливому древнему дереву, на ветвях и стволе которого были развешаны человеческие тела.
Некоторые уже успели обратиться в скелеты, некоторые еще кровоточили.
Одних вздернули на ветвях за шею, и это были счастливчики. Прочих умерщвляли изощренно.
Кто-то был повешен за ребро, кого как жука пригвоздили к дереву пикой, кто-то был удавлен собственными кишками, а многие вытащили кишки из разрезанного живота, и намотали их на ствол дерева.
Чем-то это напоминало бурзумхеймские зверства в Унгрии, но выглядели более первобытно, более варварски

 Отправлено: 20.09.10 18:06. Заголовок: И несмотря на устало..

И несмотря на усталость Альгерд чувствовал как с каждым шагом в нем закипает злая решимость. До схватки с умертвиями весь его поход казался ему чем-то вроде забавного, хотя и жутковато приключения. Он не был по настоящему захвачен им, и теоретически мог повернуть назад в любой момент. Он и в самом деле не знал, что заставило его отправиться на край света за мечом древнего тирана. А теперь отнять у Туризаца окно преисподней стало для него смыслом жизни.
От балагура и любителя выпить, что плыл на корабле Боривоя не осталось и следа. Глаза Альгерда горели мрачной, фанатичной решимостью, черты лица словно окаменели.
Альгерд нес в руке трофейную алебарду. Чутье подсказывало ему, что впереди встретятся враги и более опасные, чем мертвые воины, и меча и кинжала против них окажется недостаточно.
Некоторое время путь ему никто не стремился преградить.
Все та же тишина и вечный туман.
Потом эту тишину прорезали пронзительные вопли. Из тумана на него набросились две человекоподобные фигуры, размахивавшие копьями. Альгерд едва успел отбить алебардой брошенное в него копье, и встретил первого нападавшего лицом к лицу. Короткий обмен яростными ударами, меч зазвенел по окованному древку, и острие алебарды вонзилось в лицо Темного. В пылу боя Альгерду было не до рассматривания нового врага, но он успел заметить странную внешность Темных. Кожа их вопреки названию племени была молочно-белой. Зато на лице горели бездонные черные глаза, раза в два больше человеческих.
Второй Темный, видимо растерялся увидев столь быструю гибель товарища. Некоторое время они с Альгердом осторожно кружили делая пробные выпады – Темный копьем, Альгерд – алебардой. Наконец Темный резко ударил копьем, целясь в ногу Альгерда, но тот успел убрать ее, и наконечник вонзился в землю. Замешательство длилось долю мгновения, но Альгерд успел перебить древко, оставив врага без копья. Бросив ставшую бесполезной палку в Альгерда, Темный отпрыгнул назад, выхватывая меч, но Альгерд был чужд рыцарским правилам боя, особенно когда на него нападали вдвоем. Прежде чем клинок Темного покинул ножны, Альгерд нагнал его и раскроил голову.
Он ни миг не расслабился, и это спасло его, когда из тумана вылетело новое копье.
Его Альгерд успел отбить ударом алебарды, и тут же опрометью бросился к темневшему невдалеке стволу огромного дерева – стоять на поляне и позволить неведомому врагу метать в себя копья он был не намерен.
Бежал он зигзагами, и два копья зарылись в землю, одно чуть зацепило ему бедро, распоров штанину и оцарапав кожу.
Прижавшись спиной к дереву, мастер боя всматривался в туман, который здесь сделался поистине непроницаемым. Или Темные владели магией, позволявшей им управлять туманом, или просто по мере углубления в проклятые земли, туман становился все гуще.
Не слишком острое зрение Альгерда, всю жизнь бывшее его слабым местом, сейчас почти не играло роли. Окажись на его месте человек соколиной зоркости, все равно он вряд ли что-то разглядел бы в колышущейся белой стене.
В этот раз Темные напали молча, не выдавая себя воинственными кличами.
Первый, возникнув в нескольких футах перед Альгердом коротко и сильно пырнул копьем, целясь в пах. Альгерд сумел отвести этот удар и вцепился свободной рукой в древко. Мощный рывок, и оружие перешло из рук Темного в руки Альгерда. Альгерду некогда было порадоваться этой бескровной победе, пока обезоруженный отступил, вытаскивая меч, на него набросились еще двое. Первому Альгерд отрубил вооруженную мечом руку, в локте перебив ее алебардой, второго как жука пригвоздил к земле, пробив бедро броском копья. Темный взвыл от мучительной боли, пробуя отползти в сторону, но Альгерд ударом алебарды проломил ему грудь. Вырвав копье из раны распластанного на земле Темного, Альгерд наобум, по направлению к еле различимой тени метнул его в туман, и хриплый крик из указал, что он попал.
В тот же миг топор брошенный рукой невидимого Темного врезался в дерево в дюйме от его головы, прихватив прядь волос…
- Ублюдки!!! Бейтесь как мужчины!!! – взревел Альгерд, хотя умом оценил ловкую тактику врага. Понимая, что в лобовом поединке им с вооруженным алебардой гигантом не справиться, Темные решили забросать его метательным оружием, сами оставаясь в относительной безопасности.
Еще дважды Альгерда спасала только реакция – брошенные в него копья он сбивал в полете, а один раз – чистое везение, он поскользнулся на поросших серым мхом камнях, и чуть не упал, сплясав какой-то дикий танец, в том самый миг, когда копье пронзило то место, где была бы его голова, стой он прямо.
Обратно в туман он копья не выбрасывал, потому что не надеялся еще раз попасть и не хотел попусту вооружать противника.
Ухватив алебарду обоими руками, а как секира для одной руки она казалась тяжеловата даже ему, Альгерд кружил ей перед собой, близоруко всматриваясь в туман.
Но враг видимо исчерпал запасы метательных снарядов, и не намерен был больше кидаться на верную гибель.
Альгерд вспомнил, что говорили Изгои.
Что Темные на войне коварны и осторожны. Иначе и быть не могло, сумеречная пустошь не могла скрывать в себе многочисленное племя, а Изгои напротив были кланом многочисленным и в битвах лоб в лоб перебили бы Темных давно. Вот только этих битв им никто не давал…
Альгерд понимая, что теперь он во владениях Темных и удара можно ждать из-за каждого дерева, а любой куст может таить в себе ловушку, шел теперь с огромной осторожностью.
Но все же он не был лесным жителем, да и зрение его не отличавшееся остротой и при ясном солнечном свете сейчас вовсе подвело гиганта.
Он без опаски ступил на небольшую полянку, покрытую опавшими, гниющими листьями и сучьями, и сделал пару шагов, когда земля под ним разверзлась, и он полетел в зловонную тьму.
Падая, Альгерд успел лишь отбросить в сторону руку с алебардой, понимая, что если дно ямы утыкано кольями, это совершенно бесполезно.
Но упал он на что-то мягкое, упругое…
Альгерд вскочил, готовый к бою, рассек тьму вокруг себя несколькими взмахами алебарды, но на него никто не нападал.
Присмотревшись он в полумраке различил огромного зверя, больше всего похожего на кабана. Судя по удушливому зловонию монстр был давно мертв. Он умер, напоровшись на торчавшие из земли колья, и Альгерд рухнул ему на хребет.
Подавляя приступы тошноты, Альгерд вновь взобрался на тушу зверя, и увидел, что до края ямы его руки не дотягиваются не около двух футов.
Он подпрыгнул, но зацепиться за тут же протекшую сквозь руки землю не получилось, и Альгерд тяжело и неуклюже повалился обратно, на спину разлагающемуся монстру.
Альгерд приуныл. Вскарабкаться по осыпающейся земляной стене было невозможно, даже буть он ловким скалолазом, каковым он не был. Оставалось одно – вырыть себе путь наверх. Занятие долгое, утомительное и в отвратительное, учитывая близость разлагающейся туши исполинского кабана.
Что то не сходилось.
Яма была большой, ее несомненно сооружение отняло много сил и времени. Меж тем туша свинообразного монстра лежала нетронутой, а сверху ловушка вновь была обустроена...
Едва ли Темные просто оставили несколько тысяч фунтов мяса гнить под землей. Значит мертвый зверь просто служил приманкой… Для кого? Для волков? Едва ли волки водились в этих зачарованных лесах, где несмотря на приближающуюся зиму бодрствовали исполинские змеи. Значит, туша зверя лежала здесь затем, что бы привлечь каких-то неведомых чудовищ, которые должны были прийти на запах падали и попасться в яму.
Не успело все это пронестись в голове Альгерда, как он увидел вокруг туши чуть светящиеся в темноте глаза.
В землях Туризаца это могло означать все что угодно.
От огромных змей до вовсе безумного существа с глазами по всему телу.
Альгерд поднял оружие.
Через мгновение раздался какой-то шипящий крик и на него со всех сторон набросились существа примерно с семилетнего ребенка размером. Светящиеся глаза были слишком большими для их лиц, не слишком похожих на человеческие.
Альгерд не столько рубил их, сколько разбрасывал, топтал ногами, ломал тонкие кости, а их зубы и сделанные из кости и рога ножи не причиняли ему большого вреда. Но их было слишком много, хотя каждый их них был физически слаб, все же повиснув на нем едва ли не дюжиной, маленькие чудовища повалили Альгерда наземь.
Несколько из них погибло сразу же, придавленные гигантом, но те, что уцелели, а их было, судя по всему не меньше двух дюжин, тут же навалились сверху…
Альгерд с ревом, составившим бы честь медведю, поднялся, разбрасывая нечисть.
В тесноте свалки громоздкая алебарда была бесполезна, Альгерд выхватил верный кинжал и теперь уже каждый его удар не просто отбрасывал или калечил, а убивал маленьких мерзавцев.
Когда наконец они бросились наутек, поняв, что добыча не по ним, Альгерд был весь искусан и изрезан, и хотя ни одна из его ран не была серьезной, все вместе они сильно кровоточили.
- Маленькие ублюдки. – пробормотал Альгерд, убирая в ножны кинжал.
Проблема свирепых карликов была решена, но он по-прежнему находился на дне мешка, рядом с разлагающейся тушей.
- Куда же вы все подевались? – спросил Альгерд не рассчитывая, что ему ответят. Он подобрал на полу палку, одну из тех, которые составляли свод над ловушкой, обмотал ее оторванным от полы куртки куском ткани, плеснул на ткань немного драгоценного интильского огня, которого во фляжке оставалось чуть меньше половины, почти не почувствовав вкуса, сделал большой глоток, убрал флягу обратно, и поджег факел.
Тканеь занялась чадящим огоньком.
Что ж, Темные не рыли яму, и сами могли оказаться в ней как в ловушке.
Весь вид стенок ямы указывал, что рыли ее снизу.
Очевидно, крошечные чудовища отличались не только многочисленностью, но и трудолюбием. Рассмотрев своих недавних врагов, Альгерд увидел, что они напоминают людей лишь в том смысле, что у них две руки, две ноги и одна голова на плечах. Тела их покрывал свалявшийся мех, одежды они не носили, а лица имели больше сходства с крысиными мордами, чем с человеческим обликом. И все же они строили ловушки и были вооружены ножами, хотя бы и костяными, а значит, обладали разумом.
Тело кабана-монстра было обглодано во многих местах, вместо лап – уже голые кости.
Видимо Альгерд ввалился к крысо-людям прямо во время пиршества. Возможно в разгар званого обеда в честь помолвки их принца.
Эта мысль почему-то рассмешила Альгерда.
«Ну что ж, пока я не утратил способности смеяться, не все еще потеряно» - подумал
Ни в одних сказках и легендах, что Альгерд слышал в своих скитаниях по миру, ничего не говорилось о крысо-людях. Видимо они были порождением Туризаца или иного темного божества, властвующего в проклятых землях. Да и темные с их вытянутыми лицами и огромными глазами не слишком напоминали людей, хотя и сражались мечами и копьями. И неплохо сражались!
Нечего было и думать о том, что бы сунуться в одну из нор, вырытых крысо-людьми, во-первых они были слишком тесными, а во-вторых в них с могучим Альгердом мог справиться и детеныш крысиного племени, перерезав ему яремную вену, пока он пытается протиснуться вперед.
Положение было не из лучших.
Альгерд с отвращением плюнул и принялся рыть алебардой землю примерно на уровне груди.
Было уже почти темно, когда перепачканный с ног до головы Альгерд выбрался на поверхность.
Он не собирался останавливаться на ночлег.
В голове мелькнула мысль – а куда же исчезли Темные, почему больше ни одно копье не вылетело из тумана, но Альшерд отбросил ее как малозначимую. Проблемы надо решать по мере их поступления, а не заваливать себе голову тем, что постигнуть не можешь. Даже образ жизни и мысли Изгоев были ему глубокого чужды и непонятны, что же говорить о Темных, чья природа несомненно искажена близостью темного бога?
Все более редеющий лес и сгущавшийся туман, странные, не принадлежавшие ни одному известному зверю, крики во тьме, огни, мелькавшие в тумане, и пронизывающий холод, вдруг опустившийся на землю, указывали, что Альгерд в своем походе все ближе и ближе к сердцу зачарованных земель.
Внезапно перед Альгердом выросла каменная стена, наверное когда-то составлявшая часть сторожевой башни. Все прочие три стены осыпались, и поросшие кустарником (а теперь в вечном тумане и кустарник умер, и торчал голыми прутьями) не походили уже на творение рук человечсеских, но здесь кладка еще держалась.
Значит вблизи Проклятый Город.
Альгерд ступал как заведенный, не обращая внимания ни на жуткие завывания в сгущающейся тьме, ни на усталость.
Он шел не по приметам, ничто из того, о чем он читал, не сохранилось, ни дерево с тремя стволами, ни большая гарь…
Его вело чутье.
Вернее сказать, он чувствовал какой-то зов.
-Туризац это ты? – спросил Альгерд. – Ты ведешь меня? В таком случае зря, ведь тебе придется отдать мне свой меч!
Когда на землю опустилась ночь, туман неожиданно отступил.
Это не походило на привычное исчезновение тумана под порывами ветра и лучами солнца. Казалось, кто-то снял белую пелену.
Под ногами вновь начиналось болото.
Идти по болоту ночью это было слишком даже для Альгерда. Но и мест пригодных для ночлега он не видел, потому, повинуясь все отчетливее звучавшему в голове зову, шел, увязая то по колено, а то и по пояс.
Впереди показались огни, причем не волшебные, а самые обыкновенные, огни костров.
Альгерд вышел к небольшому поселку, состоявшему из наполовину врытых в землю жилищ, скорее нор, чем домов. В селении царило зловоние, мало отличавшееся от того, что мучило его в ловчьей яме. Никаких укреплений ни вокруг поселка, ни вокруг отдельных домов не было видно. Всюду были разбросаны кости, среди которых явственно виднелись человеческие. То там, то тут горели костры и факелы. Слышался стук барабана и омерзительное для музыкального слуха Альгерда пиликанье свирели.
Сомнений не было, то был поселок Темных. Очевидно, живя в глубине своих заколдованных лесов, они не боялись нападений извне, потому не было видно ни одного сторожевого.
Здравый смысл подсказывал бежать, пока хозяева не заметили его.
Альгерд повернулся было к редкому лесу, когда сквозь безумную атональную музыку до его уха долетел человеческий крик. Крик боли. Это не могло быть ловушкой – что бы устроить ловушку надо знать, что поблизости бродит Альгерд Вольфенландец и что этот Альгерд из тех людей, кто не может пройти мимо творимой несправедливости.
Возможно, Темные убивают одного из своих, и за дело.
А если нет?
И Альгерд, которого здравый смысл звал обратно в сгущающуюся ночь, пошел в поселок. Он не таился. Зачем?
Возле одного из костров сидел Темный. Иссохшее тело и изрытое морщинами лицо говорили, что это он уже старик. Наверное по слабости он не присутствовал на всеобщем сборище. Темный поднял на Альгерда свои огромные глаза. Бездонно-черные днем, сейчас они светились тусклым зеленоватым огнем.
Альгерд готов был убить его, если старик поднимет шум, но тот лишь опустил голову. Он был пьян или и вовсе одурманен каким-то зельем.
Альгерд подошел к сердцу поселка.

 Отправлено: 20.09.10 18:06. Заголовок: Темные – их было при..

Темные – их было примерно полсотни, сидели вокруг огромного костра. Большей частью это были мужчины. Несмотря на холодную ночь они были почти обнажены. По жилистым телам вились узоры боевой раскраски похожей на ту, которой пользовались Изгои. Волосы были заплетены в причудливые прически. Они монотонно раскачивались в такт стуку барабанов и визгу свирелей, на которых играли несколько стариков.
Вокруг костра плясала почти обнаженная женщина.
Отчего-то Альгерд ожидал увидеть старую каргу, все что он слышал о ведьмах говорило ему, что это должна быть старуха.
Но вместо уродливой старухи в свете костра билась в танце юная красавица…
Альгерд чуть прищурился.
Нет, не красавица!
Обнаженное тело поражало изяществом, но вот лицо было видением из горячечного кошмара. Альгерд разглядел только острые волчьи зубы и пылающие зеленым светом глаза и отвел глаза.
В руке танцующей бестии был зажат длинный кинжал, которым она в танце ранила себя.
Альгерд на мгновение забыл о том, что его сюда привело, настолько заворожил его танец нелюди.
А потом взгляд его упал на распростертые в ногах ведьмы тела.
Это были люди. Самые обычные люди, а вовсе не искаженные проклятым лесом Темные. Двое мужчин и женщина. Женщина была уже мертва, у нее было перерезано горло и вспорот живот, а мужчины еще живы. Они обреченно сопротивлялись. Стягивавшие их веревки были очень прочны, но оба мужчины напрягали все мышцы, пытаясь их разорвать. Это были Изгои – сами племя жестокое до кровожадности, но они не хотели умирать под жертвенным ножом, как баран под ножом мясника.
Раскачиваясь в такт музыке, Темные поражали копьями землю. Видимо все они были одурманены, иначе не заметить присутствия Альгерда было невозможно.
С уст чудовища срывались строки какой-то песни, которой вторили зачарованные Темные.
Альгерд не знал этого языка, лишь одно слово он понял.
Имя. Имя Древнего Бога. Не Туризаца, нет, Того, Кому Поклонялся Туризац.
При одних только звуках этого имени Альгерд похолодел.
Так вот в чем дело…
Великий Древний. Неименуемый. Пришедший в незапамятные времена со звезд монстр, которому поклонялись те, что правили севером еще до Поляриса… и если Туризац на Его алтари приносил свои кровавые требы…
Впрочем, сейчас Альгерду было не до богословия. Надо было помочь Изгоям. Все таки их соплеменники предоставили ему кров и пищу, хотя могли бы просто изрубить своими топорами. Они его союзники.
План у Альгерда родился мгновенно.
Самая опасная – танцующая нелюдь. И опасность ее не в кинжале, и не в клыках, а в той власти, что несомненно имеет она над душами Темных.
Если убрать ее, то в рядах Темных воцарится хаос, хотя бы на несколько мгновений, за эти мгновения надо успеть освободить Изгоев и дать им оружие.
Альгерд молча прыгнул вперед, занося алебарду для удара.
Темного, чья спина виднелась прямо перед ним, он просто стоптал, послышался треск лопнувшего под ногой позвоночника, и в тот же миг оказался в круге света, рядом с извивающейся в непристойном танце нечистью. Алебарда опустилась на голову чудовища, и уже бездыханное тело рухнуло в костер.
Темные истошно взвыли, но первого бросившегося на него Альгерд зарубил, и отбросил его тело в толпу.
Альгерд кинжалом разрезал веревку стягивавшую руки Изгоя. Одновременно он срезал с него и лоскуты кожи, но Изгой вынес это стоически. Альгерд распрямился как раз вовремя – Темные пришли в себя и дружно бросились вперед.
Альгерд отбросил алебарду, которую тут же схватил освобожденный им Изгой и выхватил меч.
У Альгерда начинавшего свой путь воина в отряде наемников был большой опыт боя с копейщиками. Он ловко заступал за удары, рубил древки, заставлял врага промахиваться…
Изгои, освободившись, тут же пришли ему на помощь.
Один орудовал алебардой и недостаточный навык в обращении с бурзумхеймским оружием полностью покрывался яростью и силой, с которыми он орудовал им.
Второй завладел копьем убитого Темного.
Не будь нелюди пустоши столь растеряны и одурманены, они несмотря ни на какие потери просто смяли бы Альгерда и его товарищей числом.
Но внезапное вторжение Альгерда и смерть ведьмы повергли их в ступор, и в то время как одни безо всякого воинского искусства, слепо, не щадя своих жизней бросались в бой, другие пребывали в растерянности, или окаменев сидели, видимо считая все происходящее видением, либо бессмысленно метались.
- За мной!!! – рявкнул Альгерд. – К лесу!!!
Разбросав пытавшихся преградить им дорогу Темных, Альгерд и Изгои вырвались из поселка.
- Кто ты? Почему помог нам? – спросил, едва они остановились перевести дух, старший из Изгоев.
- Мое имя Альгерд. Ваши собратья разделили со мной хлеб.
- Старые обычаи чтишь, ты. – видимо исковерканный язык был для Изгоев привычным, раз они говорили на нем даже в такое время. – С нами идем! Погонятся Темные едва ли, жрицу убил ты.
- Нет. Мне надо к Проклятому Городу.
- Безумец, искатель меча Туризаца. Не по пути нам. Удачи безумец, тебе.
Изгои бросились во тьму, в сторону, откуда пришел Альгерд.
Мастер меча проводил их взглядом.
Из поселка Темных доносились вой и плач. В самом деле едва ли погонятся...
Альгерд продолжил свой путь.
Оставив за спиной поселок Темных Альгерд подумал, что если дело пойдет дальше именно так, то он начнет и Темных считать порядочными людьми. Впереди наверняка ждало нечто еще более жуткое и противоестественное.
Альгерд устал, был голоден, и страдал от жажды.
- Полкоролевства за добрый кусок мяса и кружку пива! – сказал он.
- Впрочем, нет. Это слишком щедро будет, за кусок мяса и кружку пива полкоролевства! Плеснут еще бурды какой-нибудь. Вот если две кружки темного пива, что варит старый Отто, тогда в самый раз!
Посмеявшись своей неловкой шутке, Альгерд продолжал идти, черпая болотную воду.
- За следующим сокровищем только в васканские ланды! – пообещал себе Альгерд.
Этот шутливый разговор с собой позволял ему сохранять бодрость духа, а бодрость духа нужна была как никогда.
Вновь кружили во тьме огни, вновь кричали неведомые твари.
Однажды прошел рядом некто огромный, больше слона, больше мамонта, но прошел тихо, не оставляя за собой просеку в чахлом лесу, как сделал бы это настоящий мамонт. Просто хрустнули где-то рядом ветки, качнулась в десяти футах вверху, в черном небе бесформенная голова, на которой Альгерд разглядел кривые клыки, загнутые рога, черные глаза, тут же все исчезло, развеялось как морок, и Альгерд слышал удаляющиеся шаги, но не видел, как уходит исполин…
- О боги… - прошептал Альгерд.
Но те боги, которым поклонялись на Западе, светлые, веселые, похожие на людей даже в жестокости, не были властны здесь, в мире, где кровь лилась на алтари Неименуемого…
Альгерд коснулся солярного амулета на груди.
Спускаясь по склону небольшого холма, Альгерд поскользнулся, и покатился вниз. Врезался он во что-то хрупкое, сразу начавшее крошиться под ногами. Из-за тучи выглянули звезды и в их свете Альгерд увидел, что трещит под его ногами.
Кости. Человеческие кости. Воины Туризаца, которых победители бросили без погребения.
Тление пожрало и доспехи, и оружие, кое-где кости поглотили болото, но все равно обилие скелетов поражало.
Альгерд видел немало трупов, настоящие горы убитых. Но все они потом нашли покой согласно своей вере. А эти кости мыли дожди, растаскивали хищные звери, и так многие годы. В обычном мире они должно быть уже обратились в труху, но в заколдованном мире Туризаца и Иного Бога время тоже текло иначе.
Альгерд начал обходить овраг по краю.
Один из скелетов поднял голову. У него не было ни языка, но голые зубы разомкнулись и мертвый голос произнес.
- Он ждет тебя, Альгерд Вольфенландец.
Альгерд даже не удивился, что с ним разговаривает скелет.
Обогнув овраг, Альгерд взобрался на противоположный склон, миновал небольшой перелесок, и увидел Проклятый Город.
Словно нарочно разошлись тучи и обе луны Арка вышли на небосвод, озарив мертвенным светом руины бывшей столицы Туризаца.
Город был больше, чем ожидал Альгерд. Он выглядел разрушенным, но не мертвым. Среди каменных глыб светились огни, блуждали какие-то фигуры. Издалека Альгерд не мог разобрать, люди ли они, или нечто иное.
Входя в город, Альгерд увидел группу Темных. Все они были очень стары, у них были выколоты глаза и отсечены руки.
- Он ждет тебя, Малыш Аль. – сказал один из увечных стариков, подняв пустые глазницы на гиганта.
Это обращение потрясло Альгерда.
Малыш Аль – это было его прозвище в ранней юности, когда он сражался в рядах Черной Банды. Он, в самом деле, был «малышом» - его приняли в отряд всего в 13 лет.
Когда череп обратился к нему его нынешним именем, Альгерд был спокоен.
Теперь сердце его похолодело от ужаса.
Альгерд шел по главной улице разрушенного города.
Из руин на него смотрели глаза самых разных тварей, рядом с ними темные выглядели почти людьми.
Чем они занимались там, в полумраке, в призрачном свете, Альгерд не смог бы понять даже если захотел бы. Они справляли жуткие ритуалы, терзали и пожирали друг друга, спаривались, рожали себе подобных, и все это одновременно.
Альгерд отвел взгляд, что бы не повредиться умом.
Дорогу ему пересекали невероятные существа.
Во многих угадывались бывшие люди. Сейчас их конечности были вывернуты под неественными углами, тела искромсаны какими-то жуткими птыками, некоторые жили с содранной кожей, у других были вспороты животы и виднелись пульсирующие внутренности, кто-то нес в руке свое сердце…
Все они поднимали на пришельца полные муки и одновременно злого торжества глаза.
«Малыш Аль» - шептались они «Малыш Аль»…
Свистящий шепот катился впереди Альгерда.
Улица привела его к громадине обрушенного и вновь отстроенного храма из черного камня.
Все пропорции странного здания были искажены, вывернуты, изломаны, будто Альгерд смотрел на них сквозь призму. Правильнее было сказать, что очертания храма вообще были таковы, что их не мог уловить человеческий взгляд и осмыслить человеческий ум.
На ступенях при входе в храм сидел белокожий совершенно обнаженный исполин. Белые волосы спадали с его головы до самой земли, накрывая собой почти все тело.
Завидев Альгерда великан поднялся.
Альгерд, уже не способный ни размышлять, ни пугаться, шел прямо на него, пока между ними не оказалось всего лишь несколько футов.
- Я пришел, Туризац. -сказал мастер меча, дерзко глядя в лицо богу убийц, богу неправедных войн, покровителю палачей и мучителей. – Отдай мне Окно Преисподней.
Туризац молчал, рассматривая дерзкого пришельца.
Альгерд в свою очередь вглядывался в бога висельников.
Туризац был сверхъестественно огромен. Ростом он был выше Гарма и при том отличался пропорциональным сложением в отличие от уродливого зверолюда.
Такого гиганта не могла родить женщина. И видимо тот, кто стоял перед Альгердом уже не был древним королем.
Туризац ВЫРОС – с ужасом понял Альгерд, разглядев странные шрамы на мраморной коже. Это были отпечатки доспехов…
Туризац рос, пока видимо он был недвижим все время, что его раздувшаяся плоть рвала надетые на нем при жизни латы, пока кольчуга не вплавилась в кожу и не растворилась в ней. Уродливые борозды шрамов говорили о том, что процесс этот был болезненным для бога убийц.
Лицо его было красивым и вместе с тем лишено признаков пола – в противоположность угрожающе мускулистому телу. Глаза пылали черным пламенем. Застывшая улыбка обнажала зубы – слишком длинные и белые для человеческих.
Краем глаза Альгерд заметил, что слухи насчет скопчества Туризаца верны. Он был оскоплен подчистую.
- Отдай меч, Туризац! – повторил Альгерд.
Туризац сверху вниз смотрел на безумца. В черных глазах нельзя было прочесть ничего.
Человеческого разума в них не было.
- Мне не нужен этот меч, воин. – сказал демон. – Он лежит в храме, там, где когда-то лежал я.
- Тогда дай мне пройти.
- Нет.
- Меч не нужен тебе, но ты все равно стережешь его?
-Да.
- В этом нет смысла.
-Есть. Он ждет тебя.
-Кто? Я считал, что иду к тебе! Ведь ты бог этих проклятых мест.
-Я страж. Я мертвец. Он дает мне часть своей силы.
- И это все? Могучий Туризац лишь раб того, кто не имеет имени?
-Да.
- При жизни ты был воином и королем. У тебя не осталось своей воли? Не осталось гордости?
- Я мертв, воин. У мертвых нет воли, нет гордыни. Лишь служение. И голод. Я был как ты. Ты станешь как я.
- Нет!
- Все так говорят. Ты уже принадлежишь Ему, воин. Ты пришел из-за трех морей повинуясь Его зову.
- Тогда пропусти меня, слуга Неименуемого. Я не дерусь с привратниками!
- Не могу. Ты будешь драться со мной.
Разговор этот наскучил Альгерду. Он отступив на шаг выхватил меч и схватив рукоять обоими руками ударил что было сил по исполинскому бедру Туризаца. Демон не сделал ни попытки защититься, ни отбить удар. Прекрасный клинок из лучшей васканской стали, так хорошо служивший Альгерду во многих битвах, пробивая доспехи и круша кости, жалобно зазвенел, рукоять больно ударила Альгерда в ладони. Меч не сломался, но погнулся, без малого обвившись вокруг белого бедра мертвеца.

 Отправлено: 20.09.10 18:09. Заголовок: Альгерд выругавшись,..

Альгерд выругавшись, отбросил искалеченное оружие.
Туризац усмехнулся.
Альгерд не стал хвататься за кинжал — Туризац видимо заговорен против холодного оружия, зачем ломать еще и кинжал...
Туризац вдруг рванулся вперед, мгновенно перейдя от неподвижности, делавшей его похожим на статую, к яростной атаке.
Альгерд не стал уклоняться от его броска, в последний миг он пригнулся, кулак, способный размозжить его голову с той же легкостью, с какой он разбил бы глиняный кувшин, пронесся над его головой, и Альгерд бросился в ноги гиганту, обхватил чудовищно огромное бедро, и взревев от усилия перебросил владыку проклятых через спину.
Тяжело рухнув на камни, Туризац выглядел ошарашенным. В его мозг, видимо затуманенный, мало уже напоминавший мозг человека по имени Туризац, мозг принадлежавший Туризацу-демону не мог вместить, что его швырнули на землю борцовским приемом.
Альгерд отступил, согнувшись в борцовской стойке.
Никогда прежде ему не встречался противник сильнее и больше его, если не считать Гарма, но с Гармом он дрался на мечах, из рукопашного боя их быстро разняли.
Туризац так же слепо ринулся на него, расставив чудовищные руки.
«Если он меня схватит, то раздавит как котенка» - подумал Альгерд, и когда могучая рука вцепилась в его одежду, что бы притянуть к себе, сгрести, смять, раздавить в объятиях, Альгерд что было сил ударил каблуком в колено демона.
Нога подломилась, и уже Альгерд рванул Туризаца на себя, отскакивая назад, Туризац, не успевший разжать хватку, рухнул лицом вперед, правда тут же откатился в сторону и вскочил на ноги.
Чуть прихрамывая бывший властитель Унтамолы набросился на Альгерда, нанося удар правой рукой, размашистый, «из-под колена», как шутили кулачные бойцы.
Альгерд, который в мире людей был великаном, не всегда успевавшим следить за противником, против Туризаца оказался в роли меньшего и много более быстрого бойца. Пронырнув под смертоносным ударом, он нанёс самый мощный удар, на какой был способен по открывшему правому боку демона, туда, где заканчиваются ребра.
Если бы тело Туризаца обладало в самом деле каменной прочностью, он размозжил бы себе руку, но Туризац был просто заговорен от стали, и потому кулак Альгерда пришелся по могучему, и все же созданному из плоти и крови телу. На миг Туризац замер, видимо печень его была расположена там же, где у обычного человека, а ударом в печень и самого Альгерда несколько раз бросали на песок арены...
Альгерд оказался за спиной застывшего исполина, и ударил еще раз — по почкам. Человек свалился бы в корчах боли, но демон только зашелся утробным воем, и развернулся, нанося новый размашистый удар, способный свалить наверное не только быка, но и мамонта.
Удар прошел мимо. Туризац то ли забыл как надо биться голыми руками, то ли в его времена это искусство еще не развилось. Встречный удар Альгерд размозжил нос стража храма.
Альгерд пригнувшись, ушел в сторону.
Туризац, неожиданно тяжело дыша, угрюмо посмотрел на мастера боя. По лицу его текла кровь. Мертвенный свет лун не позволял увидеть — какого она цвета.
Тебе меня не победить. - прорычал Туризац, совершенно человеческим жестом утирая кровь.
Альгерд молчал.
Туризац в этот раз пошел вперед медленно, не торопясь, и не занося руки для удара, а явно собираясь схватить противника в свои железные объятия.
В этот раз нырок Альгерда в ноги не принес ему успеха.
Туризац разгадав его план, просто навалился сверху своим чудовищным весом.
Альгерд был не готов к такой ноше, его колени подогнулись, и оба рухнули на землю и покатились в разные стороны.
Туризац схватился за лодыжку Альгерда, и тот едва ли услышал треск своих сломанных костей, но второй ногой слепо пнул, и случайно попал в лицо демону. Туризац разжал хватку, Альгерд вырвал ногу и на четвереньках отполз в сторону.
Туризац оказался на ногах раньше его.
Когда Альгерд вставал, кулак Туризаца впервые настиг его.
Альгерд конечно успел мотнуть головой, но все равно, от этого удара у него в голове помутилось, и глаза застила зеленоватая пелена.
Альгерд отлетел на пару шагов, и снова начал выпрямляться.
Если он упадет, это чудовище просто затопчет его.
Туризац настиг его, и ударил еще раз, вразрез между сжатых кулаков. Альгерд упал на спину и не почувствовал этого. Злорадный смех Туризаца доносился словно издалека. Зеленая пелена перед глазами сгущалась.
«Сейчас он меня убьет» - мысль пришла буднично, без страха.
Что огромное, темное нависло над ним.
Туризац занес исполинскую ступню.
«Сейчас опустит ногу, и проломит мне грудь».
Руки сами вцепились в ногу врага.
Рывок был такой силы, что Туризац едва устоял.
Он перенес вес на ногу, которую держал Альгерд, но было уже поздно, Альгерд перевернулся на живот и резко вскочил.
Новый удар Туризаца пришелся скользом, рот наполнился кровью и это почему-то вызвало у Альгерда вспышку ярости, какой он не испытывал все время их схватки.
Туризац вновь шагнул вперед, со страшным ударом, но Альгерд был уже готов его встретить.
Позволив Туризацу вновь промахнуться, Альгерд бросился вперед.
Он понял, что измотать противника, вытягивая на себя выше его сил, он первым устанет.
Смертельно устанет!
Избивать монстра кулаками было по видимому бесполезно.
Альгерд, понимая, чем рискует, вновь пошел в ноги...
Кулак Туризаца взвился в воздух, и готов был обрушится на его затылок, свалить, как молотом валят на бойне быков, Но Альгерд уже вцепился в колено противника, и рванул на себя.
А когда Туризац начал заваливаться - «проводил до земли» всем своим весом.
Казалось, даже стены храма содрогнулись — трехсотфунтовый Альгерд и четырехсотфунтовый Туризац упали наземь.
Туризац был явно оглушен.
Альгерд, спину которого пронзила боль, все же успел откатиться в сторону и подняться на ноги прежде, чем Туризац поднялся.
Альгерд подобрал валун, не меньше сотни фунтов весом, со стоном (мышцы спины словно ожгло огнем), взметнул его над головой, и опустил камень на голову начавшего подниматься Туризаца.
Камень раскололся, а Туризац рухнул, теперь, кажется, бездыханный.
По белым волосам потекла кровь. Кажется она все таки черная...
Альгерд со стоном согнулся. Со спиной было совсем плохо. Сейчас, согнутый пополам в пояснице, он напоминал больше ветхого старца, чем мужчину во цвете лет.
Туризац пошевелился.
Удар, расколовший валун, убил бы и самого сильного из северных зверолюдов, ни один череп в мире не может выдержать подобного.
Но Туризац — не просто гигант. Он нежить.
А что если его вообще нельзя убить? Ничем? Никогда?
Пальцы Туризаца сомкнулись на лодыжке Альгерда.
Туризац дернул на себя, и Альгерд упал.
Туризац стал медленно наползать на него, окровавленный, весь в грязи, глаза полыхали неземным огнем, длинные зубы сверкнули словно лезвия кинжалов.
Подмяв под себя Альгерда, демон ударил его кулаком по ребрам.
Альгерд услышал, как затрещали его кости, боль почти парализовала его.
Но оглушенный Туризац видимо плохо соображал. Он ударил снова, но в этот раз Альгерд успел подставить плечо. Удар был словно стенобитным тараном. Рука онемела.
Лицо Туризаца нависало над ним, огромное, искаженное жаждой убийства, уже нечеловеческое.
Альгерд ткнул большим пальцем в бездонный черный глаз. Палец неожиданно легко погрузился в липкую плоть.
Туризац взревел от боли, и Альгерд сумел сбросить его с себя.
Туризац, прижимая руку в вытекающему глазу, утробно ревел.
Альгерд с огромным трудом поднялся на ноги. Правая рука не слушалась, правый бок ломила тяжелая, тупая боль, отдававшаяся в каждой клеточке тела, спина по прежнему полыхала огнем.
Я предлагал тебе пропустить меня! - крикнул мастер меча.
Туризац не ответил. По-прежнему прикрывая кровоточащую дыру, что была глазом, он ринулся вперед.
Он даже не замахивался рукой для удара. Просто понимая, что он больше, а кости его прочнее, страж храма хотел сбить Альгерда с ног.
Альгерд уклонился самую малость, и ухватился рукой за развевающуюся белую гриву. Одновременно нанося удар коленом по широкой пояснице. Туризац вложивший в бросок всю свою огромную силу и вес, остановленный таким образом, опрокинул сам себя.
Когда он падал, Альгерд из последних сил «проводил» его до земли.
Видимо предел имели даже силы Туризаца. Хотя Альгерд предусмотрительно отскочил в сторону (вернее ему показалось, что он отскочил, на самом деле сделал какой-то ковыляющий шаг), увидев вновь выпростанную в попытках схватить его белую руку, в этой руке уже не было прежней мертвящей хватки.
Пропусти меня. - повторил Альгерд.
Туризац так же молча начал подниматься.
Подвижность правой руки так и не возвращалась, но боль в спине отступила.
Туризац поднялся, все тот же великан из ночного кошмара, бесполая белая туша, покрытая кровью.
За спиной его, не больше чем в трех футах, были ступени храма.
Я убью тебя, Туризац! Мне наплевать, живой ты или мертвый, ты умрешь еще раз! Я буду убивать тебя, пока ты пропустишь меня! - тихо сказал Альгерд.
Туризац пошел на него.
Я сломаю твою шею и выпью твою кровь. Я отдам твое тело слепцам, и они сделают из твоих костей свирели, на которых они будут играть, ублажая мой слух. И всякий раз, когда они будут играть, ты будешь мучиться в самом дальнем уголке ада, куда я отправлю твою душу. - сказал он тусклым, лишенным интонаций голосом.
Вместо ответа Альгерд плюнул под ноги.
А потом ринулся вперед, в последний миг нагибаясь...
Но не что бы нырнуть в ноги!
Выброшенный навстречу кулак Туризаца зацепил его, раскроив кожу на брови, придись он чуть точнее, лежать бы Альгерду с проломленной головой, но в тот же миг Альгерд врезался плечом чуть ниже груди нежити. Плечо взвыло от боли, слолвно от удара о стену, но и Туризац был потрясен, Альгерд выбил ему дыхание и за тот миг, что понадобился бы демону дабы обрушить кулак на беззащитную спину Альгерда, мастер меча подсел, взваливая гиганта себе на спину. Еще более сильная боль прорезала спину, но Туризац повис в воздухе, и Альгерд тут же швырнул его на каменные ступени.
Альгерд не удержался на ногах, и сам упал сверху, но Туризац ударился о черный камень одновременно и спиной и затылком, к тому же сверху на него навалился тяжелый соперник.
Сила удара была такова, что ее не выдержали даже кости того, кого Север почитал богом убийц. Хребет демона разъехался, затылок раскололся, и испустив стонущий хрип, Туризац испустил дух.
Единственный глаз слепо смотрел в ночное небо. Искаженные яростью и страхом черты так застыли.
Альгерд тяжело поднялся. Отошел на пару шагов, и сел на ступени, переводя дыхания. Пошарив в карманах, вытащил изломанную в щепки флейту.
Вот этого я тебе точно не прощу. - сказал он и невесело хохотнул над немудрящей шуткой.
Альгерд поднялся, еще раз глянул на поверженного монстра, сам удивляясь, как он сумел одолеть такого гиганта. Все тело болело, и больше всего он боялся за правую руку.
Альгерд не страшился в жизни ничего, кроме увечий.
Он боялся сталь калекой, боялся одряхлеть.
Он жил в осознании своей несокрушимой силы, и лишь сегодня встретил соперника, превосходившего его простой телесной мощью. Во время боев на арене Альгерд неминуемо давил противников весом, силой, и нечувствительностью к боли — то же пытался сделать с ним Туризац. Сегодня же он одолел за счет тех уловок, которые столько раз пробовали применять против него.
Альгерд поставил себя на место всех тех мастеровитых, искусных в своем деле борцов, которых одолел благодаря медвежьему сложению, которым наградил его неведомый отец, и мысленно дал обет не бороться ни с кем, кто не равен был бы ему ростом и мощью. Конечно этот обет распространялся только на бои без оружия, в схватке на мечах всегда есть шанс проиграть сопернику, меньше ростом на два фута...
Альгерд вошел в храм.
Он ступал среди каменных колонн, среди статуй, изображавших существа, рядом с которыми встречавшиеся ему монстры казались просто дворовыми собаками.
Тьму рассеивал странный зеленый свет, который испускали расставленные то там, то тут лампы.
Альгерд прошел через строй статуй, изображавших воинов в полном облачении. Должно быть это рыцари Туризаца, что полегли вместе со своим безумным королем.
В храме, в каждом углу, в каждой нише, среди статуй и колонн, шла та же сумеречная жизнь, что среди руин Проклятого Города.
Изнуренный битвой, Альгерд не мог уже ни устрашится, ни поразиться открывавшимся ему картинам.
Здравствуй, Альгерд Вольфенландец. - сказал выходя к нему навстречу высокий, худой, смуглолицый человек, чертами лица похожий на уроженца страны Ултар.
Здравствуй и ты, звездочет Минкерий. - ответил Альгерд.
Все таки ты пришел, мастер боя...
Да, Минкерий, я всегда держу слово.
Не называй меня Минкерием. Я лишь решил, что тебе привычно увидеть бога Тьмы таким.
А каков твой истинный облик, Ньярлахотеп?
Смуглолицый ултарец исчез, и перед Альгердом заклубился черный туман, из чрева которого то возникали, то вновь исчезали щупальца, клыки, копыта, крылья, глаза...
Тебе проще разговаривать со мной, когда я таков? - спросило создание тем же звучным, хорошо поставленным голосом, что доносился из уст Минкерия.
Звездочет мне нравился больше.
Быть посему.
И снова перед Альгердом стоял ултарец.
Отдай мне меч Туризаца?
И это всё? Ты в самом деле пришел ко мне за куском стали?
Я поклялся добыть меч Туризаца. Отдай мне его.
Конечно.
Ньярлахотеп провел Альгерда в небольшую нишу, где в углу, прислоненный к стене, стоял огромный двуручный меч, столь широкий и тяжелый, что больше походил на некий нож, предназначенный для рук сказочного великана. Меч был покрыт слоями пыли, и по всему не видно было, что бы кто-то следил за ним. Это и было легендарное Окно Преисподней.
Туризацу он не нужен больше. - сказал Ньярлахотеп. - И потому долго лежал здесь.
Альгерд, здоровой рукой поднял оружие. Он чего-то ждал. Наверное — чуда. Того, что меч заговорит с ним, зазвенит, что из него польется свет — все как в балладах о заговоренных мечах былых эпох.
Но это был просто меч. Большой, и тяжелый, к тому же не отличавшийся изяществом линий. По всему видно ковали его, что бы пробивать доспехи.
Отличный меч. - сказал Альгерд. - Надеюсь он будет долго служить мне.
И это всё?
Да. Я спьяну поклялся одному велеречивому книжнику, что добуду меч Туризаца. Я это сделал. Туризац говорил, что я шел на твой зов, но это не так. Я дал слово ултарскому книжнику, поклялся на Солнце. Мне ничего не нужно от Ньярлахотепа. Я не стану одним из твоих псов, судьба Туризаца не прельщает меня.
Ты не хочешь стать слугой Хаоса. Что же, у Хаоса должны быть достойные враги, и я не буду пытаться удержать тебя. Но неужели ты не хочешь ни о чем узнать? Перед тобой стоит тот, кому известны тайны вселенной. Ты не хочешь ни о чем меня спросить?
Нет. Вода из рук врага — яд, как говорят у нас в Вольфенланде.
Глупец.
Возможно.
Ньярлахотеп вывел Альгерда к выходу.
Ничего не изменилось.
Все та же холодная ночь царила над Проклятым Городом. Все та же жуткая противоестественная жизнь-в-смерти бурлила среди развалин.
Поверженного Туризаца не было видно.
В самом деле, его можно убивать бесчисленное множество раз.
Избитый, окровавленный, усталый и голодный, Альгерд медленно пошел обратно по той же дороге, что привела его к храму.
На душе его было пусто. Где-то далеко, в потайном уголке сознания тлела искра тщеславия, и вообще присущая мастеру меча, и которая потом возможно разгорится лесным пожаром, но не сейчас, когда правая рука недвижима, каждый вдох и каждый шаг даются болью, из припасов пол фляжки интилльского огня, а впереди — земли Темных и зачарованные болота.
Небо быстро заволокло тучами и пошел холодный дождь.
Выходя из города, Альгерд увидел Туризаца.
Тот сидел у зеленого пламени, окруженный полудюжиной изуродованных самыми замысловатыми способами людей. Один из них держал на коленях свою голову. Все они о чем-то говорили.
Альгерд вдруг ощутил невероятно сильное желание узнать — о чем.
Захотелось подойти к зеленому костру, сесть рядом.
Его примут...
Альгерд шел дальше.
Альгерд! - рявкнул Туризац, поднимаясь. На теле его не было ран, глаз снова светился адским пламенем, и даже грязь и кровь, чудесным образом исчезли с обнаженного тела, вновь похожего на мраморную статую.
Альгерд! - повторил Туризац. - Не думай, что ты ушел от своей судьбы! Он отпустил тебя потому, что знает — ты вернешься. Я был как ты! Ты станешь как я! Псом Хаоса!
Нет. - ответил Альгерд. - Ты был ублюдком при жизни, и потому стал драугром после смерти. Ты был чудовищем всегда! Тебя продали в рабство в Бурзумхейм, потому что ты убил соплеменника, и смерть сочли слишком легкой карой. В Варгатроне к тебе приводили женщин, и ни одна из не пережила ночи с тобой! Ты убил своего хозяина, который так любил тебя, что сажал за стол, покрытого кровью твоих собратьев по несчастью, и за это, а не за что-то другое тебя собирались отдать на съедение тем, кто живут под храмами Варгатрона! Ты изнасиловал и убил его жену и детей, и за это, а не за что-то другое тебя оскопили! А потом ты сдирал кожу с пленных, и смеялся, когда они кричали! Ты пил кровь своих врагов и лил ее на алтари Ньярлахотепа! И после этого ты думал попасть в Чертога Героев?! Ха! Туризац, каждому свой ад! Это твой ад, Туризац, ты вечно будешь заточен в этом городе, и вечно будешь терзаться голодом, болью и страхом. Век за веком ты будешь сидеть здесь, на этих холодных камнях, не видя света, не зная сна, покоя, не зная даже смерти! Я не последний, придут другие, и скольких бы ты ни убил, кто-то из них убьет тебя! Ты будешь умирать и воскресать вечно, здесь, в Проклятом Городе!
Но и ты не избежишь своей судьбы! - ответил Туризац, голосом, от звуков которого замерла сумеречная жизнь призрачного города. - Ты станешь Псом Хаоса, ты обещан нам до рождения! Ты слышишь, Альгерд!
Нет, Туризац. У меня свой путь. Каждому свой ад! Но рай — тоже каждому свой!
Долгая речь утомила Альгерда. Он повернулся к все еще бушующему Туризацу спиной, и побрел к оврагу, где лежали, обреченные на тот же бесконечный ад те, чья вина заключалась лишь в том, что они когда-то пошли за Туризацем, и шли за ним по пути мрака и хаоса, вместо того, что бы вонзить меч в сердце своего вождя.
С Туризацем все ясно — подумал Альгерд. Он платит верную цену. Но в чем вина тех, кто лишь служил под его знаменами? Они тоже обречены на такую вечность?
Он миновал овраг, полный костей, и лишь когда поднялся на холм, тяжело опустился на камни — перевести дыхание и прислушаться к своему избитому, искалеченному телу. Пара глотков интилльского огня заставила чуть легче взглянуть на вещи и притупила боль.
Несмотря на все ранения, на шум в голове, хотелось есть.
Обратный путь вдруг представился Альгерду испытанием едва ли более тяжелым, чем битва с огромным драугром. Как ему удасться вновь преодолеть все те ловушки, что стояли у него на пути, будучи одноруким, избитым и голодным? Да и когда он доберется до земель Изгоев, кто поручится, что они окажут ему тот же дружественный прием?
Альгерд не испытал ни страха, ни изумления, когда из мрака одна за другой стали возникать фигуры Темных.
Он поднялся, опираясь на меч, но тут же поднял его на уровень грудь, готовясь рубить, колоть, резать, сбивать брошенные копья...
Ближайший Темный ринулся на него, и в тот же самый миг чахлый, заболоченный лес за спиной Темных озарился светом факелов и огласился гортанными воплями.
Изгои решились на неслыханное — ночной набег в стан своего неприятеля!
Альгерд, сжав до боли в пальцах рукоять Окна Преисподней, вдруг ощутил, как уходят боль и усталость, и весело усмехнувшись, шагнул вперед, навстречу врагу...