Отправлено: 24.09.10 12:47. Заголовок: Рисса

Даже угрюмые скальды, восседающие у подножия Трона Волка в Варгатроне и услаждающие слух владык Бурзумхейма изысканно-декадентскими поэмами о безумных и жестоких королях - жрецах Полярной империи избегали затрагивать в своих песнях эти жуткие предания. Даже эти седоволосые певцы былой славы вздрагивали и сбивались с ритма, когда надменные и прекрасные принцессы крови, словно бросая дерзкий вызов своим отцам, братьям и мужьям просили спеть об их предшественницах: королевах- воительницах и жрицах великой Гидры. Даже для мрачной державы чье название и поныне служило пугалом для всего Севера эти кроваво-мрачные легенды были чем-то уж слишком ужасным. В этот момент с бурзумхеймской знати словно слетала вся зловещая аура владык "империи зла" и из самых потаенных уголков памяти скользкими змеями выползали самые жуткие страхи их варварских предков. Тех самых, что еще во времена кажущиеся сейчас седой древностью, содрогаясь от ужаса, взирали на исполинские мегалиты Страны Ужаса и слушали песни своих скальдов об узколицых и остроухих нелюдях справляющих в своих замках изуверские обряды в честь Древних богов с неведомых черных звезд. Ибо самыми страшными из тех рассказов были предания о нечеловечески прекрасных и столь же бесчеловечно жестоких беловолосых ведьмах. На скользких от крови алтарях взывали они к девятиглавой Змее, что и поныне считалась одним из самых почитаемых божеств Бурзумхейма, но чье имя опасались лишний раз произносить вслух. Лишь те из гордых дочерей Империи, в чьих жилах кровь владык Поляриса подавляла варварские вливания, осмеливались мечтать о той власти, которой обладали те прекрасные и ужасающие создания. Еще меньше из них осмеливались делать реальные шаги по пути к получению этой власти.
Одной из этих безумно храбрых и жестоких женщин стала Рисса Морри"Кан, единственная наследница рода, предводители которого с незапамятных времен клялись, что если разрубить их на десять частей - только одна из них будет принадлежать варвару. Возможно это и было преувеличение, но бароны Морри"Кан рождались все как на подбор- узколицыми, худощавыми с на редкость правильными чертами лица и почти белыми волосами. Да и сам фамильный замок старинного рода был намного старше Бурзумхейма- фамильные баллады рода Морри"Кан повествовали что он возник чуть ли не одновременно с самим Полярисом. А самые древние сказания намекали, что еще до того как странная нечеловеческая раса пришла на эти земли с далекого Запада, здесь возвышались угрюмые мегалиты возведенные неизвестно кем. Как бы то ни было, но род Морри"Кан считал себя прямым наследником внушающих ужас владык Поляриса и делал все, чтобы соответствовать их мрачной славе. Владения баронов Морри"Кан включали в себя небольшой архипелаг в восточной части Старого Бурзумхейма, а также ряд изолированных владений на островах и на материке. Центром архипелага был остров Хогг где стоял сам замок Морри"Кан, на близлежащих островах возвышались строения вассалов славного рода. Возле каждого из замков и по еще более мелким островам были разбросаны деревни забитых сервов. Из года в год бароны Морри"Кан совершали опустошительные походы на Бьярмию и Унтамолу и сотни пленников с ужасными криками умирали на окровавленных алтарях, когда воины Бурзумхейма возвращались в свои мрачные твердыни.
Рисса родилась в те безумные и страшные времена, когда древние устои и традиции на которых стоял Бурзумхейм, рушились и одновременно переживали новое рождение, когда армия Унгрии стояла под воротами Варгатрона и грозила самому существованию Полярной империи. Мать девочки умерла, когда ей еще не исполнилось и пяти лет. Ее воспитанницами стали бесстрастные жрицы Гидры - дочери вассалов ее отца. Уже в шесть лет Рисса сидела в главном зале родового замка Морри"Кан, бесстрастно взирая на то, как собирается в поход на материк, ее отец барон Наргот. Ей даже в голову не могла прийти мысль вскрикнуть или тем более отвернуться при виде того, как жертвенный нож рассекает грудь плененных бьярмийцев, которых одного за другим подводили суровые беловолосые воины - вассалы барона. С жадным любопытством она смотрела как на алтари Тсатхоггуа, Гидры и Дагона возлагаются человеческие сердца, всем своим существом ощущая незримое присутствие ужасающих покровителей ее рода. Их мощь казалось, переполняла все помещение, заставляя кровь Риссы быстрее течь по жилам, тончайшие волоски на руках вставать дыбом, а сердце - замирать от сладкой жути. Никто из присутствующих даже не пытался вывести девочку или хотя бы помешать ей смотреть на все это- подобное в Старом Бурзумхейме было просто не принято.
А потом Рисса стояла возле причала и смотрела как отчаливает от него огромный корабль над которым колышется знамя с Кракеном - барон Наргот Морри"Кан, отправлялся в поход на материк, чтобы вместе с остальными воинами империи нанести сокрушительный удар по дерзким варварам, осмелившимся нарушить священные границы Полярной Империи.
После ухода отца и большей части воинов на материк замок опустел и только редкие слуги мелькали по извилистым коридорам бледными тенями, сохраняя порядок до приезда господ. Сама Рисса в то время была почти полностью предоставлена сама себе - хоть к ней и было приставлено несколько рабынь служанок, их основной задачей было лишь смотреть на то, была ли "юная хозяйка" вовремя накормлена и переодета. Впрочем, она все меньше нуждалась в няньках - дети аристократических родов Бурзумхейма быстро взрослели, особенно если в их жилах преобладала полярианская кровь. Днем Рисса бродила по берегу моря, карабкаясь по острым зубьям скал, возвышавшимся над берегом, проникая в потаенные гроты, куда никогда не проникал солнечный свет. Несколько воинов из части дружины оставшейся охранять баронские владения поначалу сопровождали ее в этих прогулках, но чем старше становилась девочка, тем больше она находила способов, чтобы выскользнуть из-под назойливой опеки. В это время в ней уже начинали пробуждаться древние умения, свойственные всему ее народу - даже суровый воин с иссеченным шрамами лицом, проведший всю жизнь в кровавых боях невольно отворачивался, когда эта девочка смотрела ему в лицо своими огромными синими глазами. Словно само седое море, из глубин которого в незапамятные времена поднялся Хогг, вдруг обрело душу и разум, в один момент, проникая взглядом до самого нутра человека. А когда старый дружинник вновь находил в себе силы взглянуть на Риссу, ее уже не было на прежнем месте - бесшумно она исчезала, и никто из храбрых воинов сопровождавших ее в прогулках не мог сказать куда она пошла. А юная чародейка уже сидела у самой кромки моря и свинцовые волны с тихим шипением подбегали к ее ногам, а она смотрела застывшим взором до самого горизонта. Иные из воинов заставших ее в такой позе видели, как у самого берега возле нее из воды выпрыгивают рыбы, а из под камней выползают небольшие серые крабы, в изобилии водящиеся на берегах Хогга. После дружинники клялись, что видели как, повинуясь взмаху руки девушки и чуть заметному шевелению ее губ эти крабы выстраивались в линии и фаланги словно гвардейцы императора на параде в Варгатроне. А рыбы, подплывавшие к берегу запрыгивали в ее руки и лежали там, судорожно шевеля жабрами, хотя им было бы достаточно одного шевеления хвоста, чтобы спрыгнуть в родную стихию. Впрочем, вскоре заметили, что свой пугающий дар - в таком возрасте необычный даже для Бурзумхейма - Рисса все чаще обращает и на людей. Не раз и не два люди, поймавшие на себе пронзительный взгляд этих немигающих глаз, на миг словно выпадали из окружающей действительности, а очнувшись, обнаруживали себя совсем не там, куда намеревались идти. Постепенно эти шутки становились все менее безобидными - так одна из служанок вышедшая утром за ворота замка, "выпала" из сознания, а очнулась стоя на краю обрыва - лишь один шаг отделял ее от падения навстречу острым зубьям утесов о которые с ревом бились огромные волны. Напуганная девушка мо

 Отправлено: 24.09.10 12:48. Заголовок: Бесчисленные фа..

Бесчисленные факелы отражались в темной воде в центре главного святилища Древних Богов. Храм Морри"Кан располагался в огромной пещере в самом сердце Хогга. С поверхности в главный сакральный центр замка можно было попасть только через несколько подземных ходов берущих свое начало в тайных храмах на поверхности. Сейчас через темные дыры входов в святилище по одному входили люди в доспехах и черных одеяниях, с оружием в руках и без - сам барон Морри"Кан, его вассалы и приближенные. Все они рассаживались на скамьях амфитеатра окаймлявшего огромный зал.
В центре святилища был гигантский почти идеально круглый провал до краев наполненный морской водой - неведомыми пещерами этот зал соединялся с океаном. В центре этого бассейна из вод выступала большая скала или даже остров с плоской как стол вершиной. Посредине нее возвышался огромный черный монолит, к которому были прикованы дрожащие рабы, в страхе ожидавшие своей участи. От острова отходили каменные мосты, крест накрест делившие бассейн. На другой стороне каждого из каменных мостов возвышались грозные каменные исполины - наводящие ужас изваяния страшных Богов Бурзумхейма наиболее почитаемых родом Морри"Кан. Они были ориентированы по сторонам света: так у восточного моста стоял великан с великолепным мускулистым торсом и совершенно омерзительной головой - не то рыбьей, не то лягушачьей, а скорее сочетавшей в себе черты обоих созданий. Огромные выпученные глаза словно озирали всех присутствующих, пасть полная острых зубов скалилась в жуткой ухмылке. В когтистой перепончатой лапе чудовище сжимало трезубец - Дагон, повелитель океана, чуть ли не самое почитаемое божество Старого Бурзумхейма. Напротив него возвышалось другое изваяние - женщина или скорее русалка, только не с рыбьим, а с змеиным хвостом свернувшимся в три кольца. Выше пояса шло тело прекрасной женщины которое несколько портили идущие вдоль хребта острые шипы образующие что-то вроде гребня. Холодное красивое лицо находилось в кольце из восьми распахнутых змеиных пастей - тела рептилий вырастали прямо из плеч древней богини. Великая Гидра, одно из самых страшных божеств бурзумхеймского пантеона, покровительница Запада. Северную сторону украшало собой безобразное чудовище напоминающее припавшую к земле многолапую жабу - Тсатхоггуа, Черный Бог. Южную сторону украшало самое колоритное чудовище - общими своими очертаниями напоминавшее Дагона, но на плечах у него красовалось голова чудовищного спрута с длинными извивающимися щупальцами, а за спиной были сложены перепончатые крылья. К этому божеству жрецы никогда не обращались по имени - Великий Безымянный, спящий в Городе Под Водой, должен был оставаться неназванным до тех пор пока звезды не займут в небе должного положения и бог не проснется.
Рисса возле алтаря, нависая над скованными пленниками, заставляя их вздрагивать и ежиться под ее холодным взглядом, в которых несчастные рабы читали свою судьбу. Время от времени она переводила взгляд наверх к прячущимся в тени скамьям амфитеатра и сидящим на них людям. Она знала что где-то там сидит и барон Наргот и он точно так же ежится под взглядом своей дочери, как и эти рабы. Рисса усмехнулась- чувствует, что осталось ему ненамного дольше, чем этим людям уготовленным на заклание. Власть старого вожака уходит - и это чувствуют многие в волчьей стае, которой он правил железной рукой более тридцати лет. Уже сейчас даже старые воины, испытанные ветераны обращаются к ней с большим почтением, нежели к барону. О молодых воинах и говорить нечего - они смотрят на нее с почти нескрываемым обожанием и уже чуть ли не сейчас готовы признать ее главной. Впрочем это случится очень скоро- едва она пройдет посвящение в жрицы. Это сейчас главное- все остальное пока может подождать.
Рисса стояла босая и голая - считалось, что любая одежда только отвлекала посвящаемую от таинства. Стройное сильное тело покрывали тщательно выписанные узоры, нанесенные специально освященной краской смешанной с кровью черного козла. Над левой грудью причудливым черным цветком распускалась восьмиконечная звезда с извивающимися словно щупальца лучами. Волосы Риссы были подстрижены и уложены так чтобы оставлять лоб полностью открытым, над правой бровью было нанесено несколько черных точек, черным были подведены и ее глаза. Завершало эту нательную живопись изображение зеленой змейки свернувшейся в спираль на обнаженном бедре. Еще одна змея охватывала предплечье девушки серебряным браслетом. Из других украшений у Риссы были несколько перстней с выгравированными на них рунами, да маленькая статуэтка Матери-Гидры свисавшая с шеи девушки на серебряной цепочке.
Сегодняшнему посвящению предшествовал семидневный пост Риссы в одном из гротов в прибрежных скалах. Там она готовилась в полном одиночестве, довольствуясь лишь водой из просачивающегося подземного ручейка, да куском сырой рыбы в день. Этой ночью она чувствовала себя полностью готовой- не только к жреческой инициации, но и к тому, что она рассчитывала открыть в себе с ее помощью.
Послышалось заунывное пение и из подземных туннелей, позади изваяний богов стали выходить жрецы, одетые в черные одеяния. Одни из них выстраивалась по бортам бассейна, раскачиваясь и распевая гимны, посвященные Великим Древним. Их тени в свете факелов казались странными и пугающими - особенно на фоне теней отбрасываемыми исполинскими идолами. Другие проходили по каменным мостам к Риссе, окружая ее плотным кольцом. Вот ряды жрецов расступились и из них вышла немолодая стройная женщина - в сине-зеленом плаще и серебряной диадемой в белых волосах. На ней были с необычайным искусством вырезаны изображения зубастых рыб с острыми мордами, огромных спрутов и крабов, морских змей, безобразных чудовищ напоминающих помесь человека и лягушки. Все создания на тиаре были гротескно злобными, раздирающими и пожирающими друг друга...и людей.
Йотра, верховная жрица Гидры острова Хогг ( и двоюродная тетка Риссы по материнской линии) подошла к девушке почти вплотную. Звенящим голосом она задавала девушке ритуальные вопросы, на которые Рисса давала заученные ответы. Закончив с церемониальной частью, Йотра достала из складок своего одеяния большой обоюдоострый нож с листовидным клинком. Рукоятка его была вытесана из человечьей кости и украшена причудливой резьбой, на лезвии виднелась насечка из рун. Совершив небольшой надрез на руке у себя и Риссы и прижав одну кровоточащую рану к другой жрица произнесла слова, устанавливающие сакральную преемственность. Рисса слегка поклонившись приняла из рук жрицы жертвенный нож и повернулась к прикованным рабам. Как и требовал обычай она готовилась принести свою первую жертву - только одновременно с этим она хотела и совершить свое личное действо. Ее губы уже шевелились произнося древнее заклинание почерпнутое ею из одного из старинных гримуаров. Краем глаза она видела, как нахмурилась Йотра, видя такое самоуправство, но Риссе было плевать на это. Древняя формула не была самым страшным из заклинаний в той книге, но, тем не менее, оно было самым важным, так как только после его произнесения одновременно с жертвоприношением Рисса смогла бы воспользоваться теми знаниями, что давали колдовские книги. В них эта формула, кстати, давалась в урезанном виде - оставшиеся фрагменты Рисса восстановила во время своих ночных бдений в подземельях замка. Так или иначе, осталось ей немного - она все громче произносила слова древнего заклинания, уже совершенно не заботясь о том, что жрецы все чаще сбивались с ритма, а то и вовсе замолкали, изумленно глядя на нее. Плевать, плевать на них всех! Рисса уже чувствовала всем своим существом как в храме собираются могучие силы, пронизывающие все вокруг незримыми, но очень мощными токами. Особенно сильно ощущалась энергия, исходящая от изваяний богов, заставлявшая каждый волосок на теле Риссы вставать дыбом, а ее сердце бешено колотиться так, что оно казалось сейчас выпрыгнет из груди. Она чувствовала, что с каждым произнесенным ей словом заклинания откуда-то- из морской пучины или из глубин ее собственного существа? - поднимается что-то невыразимо могущественное готовое вступить в свои права вместе с нею. На одном дыхании выкрикнув последние слова заклятия, Рисса с громким криком вонзила клинок в грудь одного из рабов, вырезая его сердце. Алая кровь хлынула на алтарь и в чернеющую внизу воду.
Звонко ударился о камень выпавший из рук жертвенный нож.
Держа в руке окровавленный кусок плоти, она еще успела подумать, что добилась цели, но вновь переоценила свои силы.
Бассейн вдруг взбурлил, словно в нем бесновался, по меньшей мере, кит и тут уже вода в нем стала стремительно подниматься вверх. Сверху по скамьям и проходам между ними каскадами обрушились целые водопады. Бурлящие потоки вырвались и из туннелей по которым шли сюда жрецы- в мгновение ока весь зала наполнился до краев бурлящей морской водой. Рисса не успела ничего сделать- она стояла на своем месте как вкопанная, видя как вокруг нее поднимается клокочущая стихия. Но и оказавшись под водой она почему-то не испытывала никаких неудобств от этого. Да и вокруг нее все изменилось: после затопления куда-то сгинул и зал и все кто в нем находился. Рисса висела в зеленоватой толще воды, словно оказавшись в самой пучине океана. Вокруг нее проплывали стайки рыбок, вверху где-то высоко просвечивало солнце. Внизу же простиралась дно напоминавшее огромную горную гряду- пики, перевалы, трещины возле которых трепыхались водоросли и шевелились чьи-то черные щупальца или клешни. Прямо под ней простиралась огромная пропасть, больше напоминавшая какой-то колодец- почти идеально круглой формы. Этот провал не мог быть порождением природы- в этом девушка убедилась увидев на стенках колодца что-то вроде каменных плит. Такие же только еще более крупные окаймляли колодец по краям.
Внезапно внизу Риссе почудилось какое-то движение. Она до боли в глазах пыталась вглядеться в кромешную тьму, распростершуюся под ней и вдруг увидела как на нее надвигается нечеловечески прекрасное лицо. Опознать его для новопосвященной жрицы не составило особого труда - именно это лицо пытался воспроизвести древний полярианский скульптор, изваявший статую Матери-Гидры. Но и он мог создать только бледную тень той демонической красоты и запредельной злобы которой был преисполнен лик древней Богини. Она поднималась все выше и становилась все больше. Еще больше. Страшнее. На мгновение показалось, что ее лик заполнил весь колодец.
Огромная змея с длинными, словно сабли зубами выскользнула из-за женского лика и метнулась к неподвижно зависшей в толще воды Риссе. Даже если бы она и хотела ускользнуть, то не смогла - словно какая то неведомая сила строго зафиксировала ее прямо над колодцем, не давая ей сдвинуться с места.
Вслед за первым гадом метнулся второй, затем еще и еще - целые клубок извивающихся змей мчался навстречу Риссе. Глаза с вертикальными зрачками холодно блестели, так же как и черные чешуйки на гибких телах. Вот уже огромная змеиная голова приблизилась к дочери барона Морри"Кан, распахнулась огромная пасть и все охватила Тьма.
Рисса открыла глаза.
Она стояла возле того же алтаря посреди огромного бассейна в центре Храма.
Вода плескалась внизу, не поднявшись ни на йоту.
Факелы еще горели.
Вот только почему вода вдруг так резко поменяла свой цвет? И кто посмел осквернить статуи богов, заляпав их какой-то темно-красной жидкостью? Куда делись стоявшие возле них жрецы? И алтарь- что с ним? Рисса недоумевающим взглядом смотрела на розовую массу размазанную по камню, на огромные куски мяса разбросанные по всей поверхности скалы и почти скрывшие алтарь. Посмотрела на свои руки, потом на все тело - его равномерно покрывала кровь, в ногтях застряли кусочки чьей-то плоти. Рисса почувствовала какой-то непонятный привкус во рту и вдруг поняла, что ее сейчас стошнит. Она согнулась пополам выплевывая сгустки крови и куски полупереваренного мяса.
Что-то тяжелое обрушилось на ее голову, мир раскололся и все вокруг вновь поглотила тьма.
Первое что почувствовала Рисса придя в себя - это невыносимая боль, раскалывающая череп. Застонав, она хотела ощупать свою голову, но рука потянувшаяся было ко лбу вдруг резко дернулась назад - ее запястье охватывало что-то очень тяжелое и холодное, не дающее ей двигаться. То же самое, как вскоре выяснила Рисса, охватывало и ее второе запястье, а также голени. Предчувствуя самое худшее юная ведьма открыла глаза.
Она лежала на кровати в собственной комнате. Ее руки и ноги обхватывали железные цепи уходившие куда то вниз и крепившиеся, по всей видимости, к ножкам кровати. На столике рядом с ней стояла чаша с какой-то зеленовато-бурой резко пахнущей жидкостью. Из-за задернутого плотными занавесями окна пробивался солнечный свет- значит уже наступило утро. А прямо перед ней стоял барон Наргот, пролистывающий одну из ее книг об истории Поляриса. Заметив, что его дочь очнулась он отложил книгу и подошел поближе. Рисса привычно уставилась в его глаза, сосредоточилась, послала мысленный приказ и тут же охнула от невыносимой боли отдавшейся в ее висках. Наргот Морри"Кан холодно улыбнулся при виде гримасы исказившей лицо дочери.
-Даже не старайся дочь моя - саркастически произнес он.- Я пока не в твоей власти. Лучше вот выпей.
Он взял со столика чашу и поднес ее к губам Риссы, которая резко отпрянула- она слишком хорошо знала что это за напиток. Жрицы рассказывали ей о нем- его называли Вором Силы. Его принятие на несколько часов лишало любого мага всех его способностей. Барон вновь усмехнулся, но Рисса увидела за этой его усмешкой тень неуверенности. Непонятно откуда он вынул небольшой кинжал и прижал его к горлу Риссы.
-Пей, тебе говорят - в голосе барона прозвучали истерические нотки, его рука чуть заметно дрожала. Было видно, что в случае дальнейшего отказа он просто перережет Риссе горло. Поняв это, она кивком выразила свое согласие. Чаша вновь поднеслась к ее губам и она, морщась, принялась глотать вязкую вонючую жидкость. Когда чаша опустела барон удовлетворенно кивнул.
-Так-то лучше - он отошел в сторону и вновь взял в руки книгу о Полярисе.- Я почитал книгу в тех местах, которые ты заложила и даже выделила отдельные строчки. Теперь мне многое становится ясно. Ночные прогулки, спуски в подземелья, наконец, то как ты поступила со мной - клянусь Дагоном, я в восхищении! Теперь я вижу, что и впрямь воспитал достойную наследницу.
Несмотря на всю серьезность ситуации Рисса усмехнулась- она и впрямь была достойна принять бразды правления замком Морри"Кан, но вот только заслуги отца в ее подготовке были довольно-таки скромными. Барон увидел усмешку на ее лице, но предпочел ее не заметить.
-Ты поставила перед собой славную и великую цель- он еще раз покачал на весу толстенный том.- Жаль, что она так и не будет достигнута.
-Что со мной произошло? - хриплым голосом произнесла Рисса- я лишилась сил?
На лице барона промелькнула садистская усмешка, которая маскировала плохо скрываемый страх.
-Ну что ты, конечно нет. Я говорил с жрецами - они считают, что это временно- до тех пор пока ты не сумеешь освоить полученное могущество - он перехватил удивленный взгляд Риссы и довольно усмехнулся- да мы уже узнали, чего ты добивалась там в подземельях. Тебе и впрямь удалось осуществить Подлинную Инициацию - здесь лицо барона исказил уже нескрываемый страх - как ты все-таки далеко зашла дочь моя.
По его тону Рисса поняла, что он говорит о том, что случилось в храме в момент ее посвящения. С трудом произнося слова, она поинтересовалась, что же все-таки случилось. Барон покачал головой.
-Я участвовал во многих войнах и убил множество людей, мне приходилось пытать пленных и собственноручно приносить человеческие жертвы. Но то что я видел в храме Четырех - он покачал головой -превосходит все это. Что-то похожее я видел только несколько раз - знаешь, когда ловишь рыбу сетью и вместе с треской и сельдью попадается крупная акула? Ты видела это Рисса? Видела, как эта тварь рвет на части и кромсает рыбу? Как ее зубы превращают в кровавый фарш, все что попадется, а половину улова приходится выбрасывать, так как он все равно ни на что не годится? Вот что-то похожее произошло и с тобой, когда ты закончила свое проклятое заклинание и застыла над алтарем с вырванным сердцем раба. Йотра только коснулась тебя и тут в тебя словно вселился демон- впрочем наверное так оно и было. Ты вгрызлась ей в горло, разом перекусив его, ногтями вспорола ей живот и разорвала ее на части- так как будто ее тело было не прочнее гнилой тряпки. Потом ты принялась за всех остальных- жрецов и рабов, оставшихся на алтаре. Ты кромсала, потрошила, терзала зубами - барон сглотнул- я видел как ты вырывала из тел куски мяса и пожирала их, как пила льющуюся кровь. И все это ты делала руками и зубами, а никто из них даже не смог оказать тебе сопротивления или хотя бы попытаться удрать.
Барон промолчал не желая говорить о том, что было дальше. Что он, почувствовав, что над ним больше не тяготеет ужасная власть дочери тут же приказал одному из своих дружинников пустить в Риссу стрелу. Тот воин был отличным лучником, да и освещенная факелами девушка была легкой мишенью - но Рисса развернувшись голой рукой поймала пущенную стрелу! А затем метнула назад с такой силой, что стрела пробила насквозь доспехи воина, войдя ему прямо в сердце. Еще один лучник по приказу барона попытался застрелить его дочь- она стояла спиной к нему, укрытому в полумраке, на огромном расстоянии от нее. И тем не менее она успела подхватить жертвенный нож брошенный ею на камни и через спину, не глядя метнуть его- лезвие клинка вошло прямо в глаз баронскому дружиннику. После этого никому другому и под страхом смерти нельзя было приказать убить Риссу- лишь когда стало ясно, что чудовищные силы овладевшие ею отступили, ее сумели оглушить и скрутить.
- Те из жрецов, что уцелели- продолжал барон- рассказали мне что с тобой случилось. Ты смогла установить контакт с Гидрой, но слишком много почерпнула у нее сил, не сумев с ними совладать. Вот они и выплеснулись наружу. Это усилие разом вычерпало тебя досуха и ты быстро истощила все свои силы, временно лишившись даже тех способностей, что у тебя были - Наргот улыбнулся - так я и обрел свободу от твой власти. Почувствовав это, я быстро распорядился перенести тебя в твои покои и приготовить Вора Силы - хотя жрецы и уверяли, что ты еще несколько часов не восстановишь свои способности, я решил не рисковать. Того что ты приняла хватит, чтобы нейтрализовать тебя до вечера- но я не собираюсь ждать так долго.
-Что ты хочешь сделать со мной? - с вызовом спросила Рисса.
Барон ответил не сразу- сначала он повернулся к окну и нахмурился.
-Ты все-таки молодец - наконец произнес он - ты очень близко подобралась к своей цели. Чуть ли не половина моих воинов уже были готовы присягнуть тебе, попутно скормив акулам меня и всех кто сохранил мне верность. Даже после того, что ты вытворяла в подземелье, нашлись твои сторонники пытавшиеся отбить тебя у моих телохранителей. Их пришлось вырезать - но я и до сих пор не уверен, что не осталось никого кто еще втайне не восхищается тобой и не видит тебя владычицей замка Морри"Кан. Впрочем, я забыл - на этом ты бы не остановилась, ты же хочешь превзойти славу королев Поляриса. Прекрасная и величественная цель, достойная нашего рода, но...только не за мой счет. Возможно, когда-нибудь твой пример и вдохновит еще кого-нибудь из дочерей древних родов Старого Бурзумхейма, но, скорее всего это будет еще не скоро. Я же не готов жертвовать собой ради удовлетворения честолюбия собственной дочери.
-Что ты сделаешь со мной? - повторила Рисса. Барон подошел к окну и отдернул штору. Снизу слышался стук молотков и визг пилы.
-Хотя это и не слишком подобает главе Морри"Кан- произнес он- но похоже мне придется все-таки вспомнить, что в наших жилах течет и кровь белобрысых варваров разрушивших Полярис. С тобой поступят так же как и они поступали с ведьмами- обложат хворостом и сожгут дотла. То, что останется, размелют в порошок и развеют по ветру. Для верности перед тем как зажечь костер и дрова и тебя обольют горючим маслом.
Говоря это барон подошел к кровати, нависнув над нею с циничной ухмылкой на лице. Одним рывком он сдернул покрывало прикрывающее цветущее тело Риссы и с вожделением уставился на нее.
-Но перед тем как покончить с тобой- произнес он- мне бы хотелось наконец получить удовольствие от того, что до сих пор я делал не по своей воле.
Рисса дернулась, но цепи держали ее крепко. Барон же все с той же усмешкой неторопливо разоблачался, смакуя свое избавление от власти дочери и ее последующее унижение предваряющее мучительную казнь.
В коридоре за ним послышался топот ног, дверь распахнулась, и в нее влетел запыхавшийся дружинник. Наргот гневно обернулся к нему, но воин, похоже, и не заметил, как рассердился его господин.
-Беда, господин барон - отдышавшись, произнес он - большая беда. Варвары с востока двинули свой флот на Бурзумхейм. Все море черно от ладей бьярмийцев и они готовы высадиться на Хогге.
Кровь разом отхлынула от лица барона, его искривила гримаса одновременно страха и ярости:
-Ты!- почти взвизгнул он, яростно тыча пальцем в сторону Риссы. - Ведьма! Ты навлекла проклятие на наш род! Клянусь Дагоном и Гидрой, я...
-Господин, господин у нас нет времени - напомнил о себе испуганный дружинник - Славы лезут на стены и мы можем не сдержать их натиска. Вы должны быть, чтобы ваши воины видели, что хозяин Морри"Кан сражается вместе с ними.
Барон еще раз ткнул пальцем в сторону дочери.
-Я еще не разобрался с тобой, сука!- после чего выскочил из комнаты, стремительно хлопнув дверью. Вслед за ним, бросив на Риссу извиняющийся взгляд, выскочил и воин.

 Отправлено: 24.09.10 12:49. Заголовок: Вновь у стен за..

Вновь у стен замка Морри"Кан бурлила кровавая сеча. К берегу причаливали одна за другой биармийские ладьи, с которых выпрыгивали светлобородые воины в кольчужных рубахах и конических шлемах. Вооружены славы были знаменитыми биармийскими мечами, по слухам, перерубающим шелковый платок на лету, кто-то держал в руках булаву или боевой топор. Другие воины оставшиеся возле самой кромки берега были вооружены луками, поливая стены замка смертоносным дождем из стрел. Также славы метали в своих врагов легкие дротики - сулицы. Выросшие на покрытых густым лесом островах Биармийского архипелага, привыкшие бить пушного зверя в густой чаще воины обладали отличным глазомером и сильной рукой, что позволяло им с непревзойденной меткостью прореживать ряды защитников замка.
Бурзумхеймские лучники не уступали в мастерстве врагу, но соотношение сил было не в их пользу. Замок Морри"Кан и без того потерял много своих воинов во время осады имперскими войсками, еще больше ослабил его уход иннутов и наемников из Мидгарда. Произошедшая сегодня поспешная чистка дружины Наргота от сторонников Риссы, также подсократила число бурзумхеймских воинов, попутно внеся в их ряды атмосферу подозрительности и недоверия к собственному сюзерену. Слабой была надежда и на жрецов - после кровавой бойни устроенной Риссой в подземелье, оставшиеся в живых священнослужители были слишком деморализованы, чтобы оказывать эффективное сопротивление врагу.
В то же время славы отличались большой сплоченностью и целеустремленностью- князь Биармии Боривой вывел в море чуть ли не весь флот своей воинственной страны. Предыдущие осторожные набеги-укусы, силами одного-двух десятков ладей показали "золотому мечу славских стран", что морская империя в течение веков державшая в страхе варварские народы, сейчас больна - пусть и не смертельно, но серьезно. Дошедшие до него рассказы о гражданской войне на континенте, только укрепили Боривоя в этом мнении. И тогда он решился на грандиозный набег, превратившийся по сути дела в полномасштабную войну. Разумеется, сокрушить навсегда мощь полярной империи он не рассчитывал - всего лишь как следует потрепать восточные рубежи Бурзумхейма и с большой добычей вернуться обратно. Войдя во вражеские воды Боривой разделил свои силы на несколько больших флотилий, которые начали грабить окружающие острова. Нападением на Хогг командовал правая рука Боривоя, прославленный воин Рогволод, князь острова Бер.
Под прикрытием своих стрелков, раз за разом осыпавших стрелами крепостные стены, биармийцы споро доставали из ладей длинные шесты с вырезанными в них пазами, а также короткие обструганные палки. Они быстро и четко соединяли их, превращая в длинные лестницы, с которыми они бежали к стенам Морри"Кан. Вырезанные из древесины биармийского черного тиса, эти шесты и перекладины, были гибкими, но прочными, так что сделанные из них лестницы могли выдержать даже вес воина в легкой кольчуге. Вскоре уже более десятка осадных лестниц было приставлено к стенам замка и по ним, словно муравьи упорно лезли славы. Некоторые из приставленных лестниц пришлись на особо защищенные участки стены и поднимающиеся по ним воины были остановлены, а потом и сброшены вниз. Однако другим удалось подняться на стены, чтобы вступить в схватку с бурзумхеймцами. Шаг за шагом они теснили упорно оборонявшихся защитников замка: кололи, резали, мозжили головы кистенями и булавами, орудовали топорами. Вот они прорвались к сторожевым башням, стоявшим по обе стороны ворот и вскоре заскрипели тяжелые цепи- ворота в замок оказались в руках у захватчиков. Во внутренний двор ворвались и оставшиеся на берегу воины, в то время как бурзумхеймцы с боями отступали к самому замку. Кровавая схватка поражала своей жестокостью, никто не просил и не давал пощады - слишком застарелой была вражда между двумя народами, слишком много счетов накопилось у них к друг другу. Для биармийцев эта война была почти священной - это была кровавая месть Бурзумхейму: за сожженные дотла селения, за вырезанные под корень целые роды, за сотни и тысячи угнанных в рабство людей, за те ужасные пытки и издевательства которым подвергались их соплеменники в плену. Кроме того славы боялись Бурзумхейма, его могучих колдунов и жестоких богов во славу которых ложились окровавленные сердца на алтари Тех, чьи имена варвары опасались произносить вслух. Здесь потоками вражеской крови биармийцы пытались потопить свой страх перед Империей Ужаса.
Но даже если бы случилось невероятное и кто-нибудь из бьярмийцев и преодолел вдруг вековую ненависть- любой бурзумхеймский воин счел величайшим оскорблением, если бы кто-то из врагов предложил бы ему жизнь. Испокон веков воины Полярной империи считали себя выше всех остальных людей, а уж островные бароны Старого Бурзумхейма - и подавно. Славов они презирали, считая низшей расой, животными, по непонятной прихоти Древних Богов, получившими облик схожий с человеческим. По глубокой убежденности бурзумхеймцев, восточные варвары годились только для жертвоприношений или тяжелой работы, ну и еще их женщины могли удовлетворять похоть Хозяев Севера. Само именование "слав" в устах бурзумхеймского барона было почти тождественно именованию "раб". И сдаваться этой низшей породе, просить о пощаде ее звероподобных предводителей? Ни одному бурзумхеймцу и в голову бы не пришло такое кощунство.
Несмотря на яростное сопротивление, славы ворвались таки в замок, убивая и круша все на своем пути. Силы оборонявшихся таяли, уже никто их них не помышлял о победе или хотя бы о том, чтобы остаться в живых- только о том, чтобы уйти из жизни прихватив на тот свет побольше врагов. У лестницы ведущей в верхние ярусы замка у груды тел зарубленных им славов пал барон Наргот- от руки самого Рогволода.
Бой подходил к концу- большинство бурузумхеймцев пало, оставшиеся забаррикадировались в комнатах по разным уголкам замка, где давали свой последний безнадежный бой превосходящему численностью врагу. Отдельные отряды бьярмийцев, не видя противника перед собой, уже принялись мародерствовать.

Риссе не довелось увидеть всего величия и ужаса гибели рода Морри"Кан - но она многое слышала через приоткрытое окно. Свист стрел и предсмертные крики, лязг мечей, команды которые отдавал ее отец и другие командиры бурзумхеймцы, все чаще заглушались яростными кличами варваров. Шум битвы внутри замка был слышен куда хуже, но и без того Рисса поняла, что защитники замка проиграли битву.
Все это время она лихорадочно пыталась найти выход из сложившейся ситуации - но никак не находила его. Одно время в ней вспыхнула, было, надежда, когда она увидела, как барон Наргот швырнул на столик рядом с ней ключи от ее оков. Но видимо это было всего лишь очередное издевательство со стороны ее отца - цепи сковывавшие ее по рукам и ногам не давали ей ни малейшего шанса. Изгибаясь всем телом, вытягивая изо всех сил шею, Рисса по всякому пыталась хоть как-то дотянуться до ключей, но добилась лишь того, что окончательно выбилась из сил. Раз за разом она пробовала воскресить свои способности, но также безрезультатно- "вор силы" по прежнему сковывал ее разум. Поняв, что освободиться собственными силами она не в состоянии, Рисса решила положиться на волю богов и, предоставив событиям идти своим чередом, дожидаться прихода славов-победителей.
Ждать пришлось недолго- в скором времени после того, как внизу все стихло, она услышала тяжелые шаги на лестнице, приближающиеся к ее комнате. Одновременно она услышала и варварскую речь, которой она немного научилась от рабынь-славок. Впрочем, враги пока говорили слишком тихо и неразборчиво, чтобы она могла понять их.
Тяжелая дверь распахнулась и в комнату ворвались бьярмийцы с окровавленными мечами наперевес. Глаза их изумленно расширились, когда вместо ожидаемого врага они увидели прекрасную обнаженную девушку, прикованную к кровати. Рисса прищурив глаза внимательно рассматривала славов.
Среди бьярмийцев больше всего выделялся могучий воин с светлой бородой и холодными серыми глазами. В одной руке он держал конический шлем с навершием в виде золотого сокола расправившего крылья, в другой - длинный меч обильно покрытый уже запекшейся кровью. Кольчуга на воине была покорежена в нескольких местах, там где вражеские мечи все-таки пробили доспех виднелась запекшаяся кровь. Но видимо раны были несерьезными, судя по тому, что слав практически не обращал на них внимания. С гораздо большим интересом он рассматривал лежащую на кровати девушку, тем более, что с тех пор как барон сдернул с нее покрывало некому было прикрыть ее наготу. Бьярмиец горящими от возбуждения глазами оглядывал молочно-бледную кожу девушки, длинные ноги и тонкую талию, твердые холмики округлых грудей. Не меньше притягивали взор и тонкие черты лица девушки - большие синие глаза, тонкий чуть вздернутый носик, алые губки - казалось, что этот прекрасный лик принадлежит не человеку, а альву или еще какому волшебному существу из легенд жителей Вальскъялва.
С трудом оторвавшись от созерцания юной бурзумхеймки, бородач пробасил, довольно осклабившись:
-Клянусь тринадцатью рогами Чернобога, вот уж не думал, что мы найдем такой лакомый кусочек у этих белобрысых чертомолов. - Он шагнул вперед положил руку на обнаженное бедро Риссы и довольно ухмыльнулся, когда она дернулась и прошипела ругательство- А девка-то не из пугливых, с гонором. - Он еще раз окинул взглядом ее тело, задержался взглядом на ее цепях и озадаченно хмыкнул - Слышь красотка, а чего тебя свои же приковали? - не дождавшись ответа, произнес - впрочем, у вас в Бурзумхейме у всех мозги набекрень, может, кому и нравится со скованной девкой блудить. Как, думаешь Богумил?
Тот к кому он обращался, был высоким мужчиной, чуть ли не более мощного телосложения, чем предводитель воинов - правда, гораздо старше его. Правда сам Богумил явно воином не был - на нем не было доспехов, только длинная белая рубаха спускалась до самых пят. Поверх нее был наброшена шкура медведя. На груди висел золотой амулет, похожий на лезвие обоюдоострой секиры, с высеченными на нем странными знаками. С широкого алого пояса свисали бронзовые фигурки изображавшие различных животных: коня, волка, медведя, кабана, каких-то птиц. Длинные рыжевато-каштановые волосы, уже тронутые сединой, свободно лежали по плечам, окладистая борода спускалась до середины груди. В руке Богумил сжимал массивный березовый посох, обитый железом, с навершием в виде вставшего на дыбы коня. Внимательные серые глаза недобро посмотрели на девушку, которая внутренне ощетинилась под этим взглядом. Она сразу поняла, кем был этот человек.
-Не поминай Чернобога, княже - угрюмо отозвался Богумил-волхв - да еще в таком месте. Сварог с Свентовитом от этой страны давно оступились, правят им только бесы Чернобожьи. И насчет блуда в цепях и оковах - так ты тоже не прав князь Рогволод. Вот смотри.
Волхв шагнул вперед и поднял со столика рядом с кроватью пустую чашу. Он перевернул ее вверх дном и на пол упало несколько темных капель.
-Зелье, что усмиряет бесов, владеющих проклятым народом - презрительно произнес Богумил.- На время усмиряет, но на совесть зато - не тоску-кручину наслать, не с ума свести, ни в чужие мысли змеей проползти. Вот и ей этого зелья дали- волхв принюхался - свежее еще, недавно приготовленное. Долго еще не очухается. Так что и ты княже не медли...
Князь по-прежнему, как завороженный смотревший на тело красавицы, словно очнулся.
-Что - "не медли"?
-Мозгами пошевели, князь - жестко произнес волхв- сам подумай, чай не маленький уже. Ее здесь не для блуда приковали и зелье не просто так пить заставили. Не иначе, ведьма бурзумхеймская, причем не из слабых - эвон сколько в нее влили. Дети Волка сейчас грызутся меж собой - не приведи боги, даром, что у них и так враги кругом. Война идет по всему Бурзумхейму, вот эту врагиню и пленили здесь. И костер, помост для которого мы во дворе видели - не иначе как для нее слагали. И ты бы так поступил- от греха подальше.
Рогволод повернулся к волхву, в глазах мелькнули злые огоньки.
-Совсем из ума выжил, старый - раздраженно произнес он - Какая из нее ведьма, глянь молоденькая совсем. Хоть уже и спелая - бьярмиец щелкнул языком- знатный трофей выйдет, княжеский. Она-то и сама-то не из простых будет, видно и так. Эй красавица- обратился к ней князь на бурзумхеймском- ты кто такая будешь?
-Рисса Морри"Кан, дочь барона Наргота- без запинки ответила девушка, сообразив, что это резко повышает ее шансы на выживание. Рогволод изумленно уставился на нее:
-Врешь!- выдохнул он. Богумил покачал головой, что-то похожее на страх промелькнуло в его глазах.
-Она правду говорит - сказал он - я вижу это. Сварог, Небесный Кузнец, что же творилось в этом замке такого, что бурзумхеймский барон, собственную дочь решил огню предать? Чем же она могла провиниться среди тех, кто убийство и злое чародейство за высшую доблесть почитает? Еще раз говорю тебе князь - сожги ты ее, спокойней нам всем будет. Может она и вовсе не человек, а тварь из Пекла, что даже в Бурзумхейме не знают как обратно прогнать.
Слова волхва заставили князя задуматься. Помолчав немного, он уже более примирительным тоном спросил:
-Богумил, друже, а ты-то знаешь, как зелье это готовить?
Волхв пожал плечами:
-Знаю. Там не самые редкие травы нужны, даже на этом острове есть такие. Там вся хитрость не в том, что за травы, а то когда они были собраны и в том, чтобы верно подобрать компоненты отвара. Я понимаю, что ты хочешь сказать князь, и я не буду лгать тебе - да я могу найти нужные травы и приготовить зелье еще до того как к бурзумхеймскому отродью вернется нечистый дар. Но сам подумай - нужна ли тебе наложница с проклятых островов? Возьмешь себе - проклятие навлечешь на свой род и свой дом, змеиное жало все равно вылезет у нее: может сразу, а может и через год, но выползет обязательно. Не глупо ли это - оставлять в живых ту, кого не пощадил даже собственный отец? Мало ли девок кругом?
-Отче Богумил, ну сам подумай- увещевательно произнес князь- кто еще такую славную добычу привезти может? Кто из князей Бьярмии может похвастаться, что его постель словно покорная рабыня согревает дочь одного из владык Старого Бурзумхейма? И к тому же глянь какая красавица - он ухватил сильными пальцами девушку за подбородок и заставил вздернуть голову - у кого еще есть такая? Ты говоришь, ее собственный отец сжечь хотел - так еще неизвестно, что там за отец был. Знаю я этих баронов островных - они тут безумцы через одного. А уж про этот остров и вовсе каких только страхов не рассказывали. Она еще молоденькая совсем, всю эту дурь бесовскую ты у нее из головы выбьешь, а нечистых что ею владеют на крепкую цепь посадишь - в жизнь на свет Сварожий не вылезут. Ты же мудрый, ты можешь вырвать у нее змеиное жало- уж я то знаю. В общем, так будет - он решительным жестом остановил пытающегося что-то ему возразить волхва.- Девку я забираю и отвожу на свой корабль. Мы все равно еще здесь не меньше двух дней пробудем - с Боривоем договорились что общий сбор перед возвращением будет на Хогге. Хватит тебе времени чтобы и трав найти и зелье приготовить - да так, чтобы на всю оставшуюся дорогу хватило. И еще волхв - Рогволод пристально посмотрел на Богумила- если она с твоего отвара вздумает концы отдать- не посмотрю, что ты божий человече...
-Не нужно угроз, князь - гордо произнес волхв - я и так сделаю все, что ты скажешь. Но видит Сварог, ты еще горько обо всем этом пожалеешь - уже тише добавил он.
Однако князь уже не слышал его - шагнув вперед он взял со столика ключи и начал снимать оковы с Риссы. Та немигающим взглядом смотрела на своего пленителя, но ничего не говорила. Когда все цепи были сняты, Рисса со стоном выпрямилась и потерла натертые руки. Рогволод, впрочем не дал ей много времени: ухватив ее за талию он легко забросил обнаженную девушку себе на плечо.
-Уходим к морю - весело сказал он - там, на кораблях и будем делить добычу. Как бы то ни было, но самый сочный трофей достался мне - в подтверждение этих слов он сильно шлепнул Риссу по голому заду.
Рисса вскрикнула, но не от боли, а от бессильной ярости. Неожиданно перед ее глазами вдруг резко встала вчерашняя ночь - когда она принимала посвящение в святилище Гидры, полная сил и яростного желания стать лучше, сильнее, могущественнее. И как она заканчивает этот день - голая, бессильная, на плече у варварского вождя, который ощупывает ее как безродную рабыню. У нее помутнело в глазах от непрерывно кипевших в ней злобы, ненависти и позора, она была готова грызть покрытое кольчугой плечо Рогволода - только мысль о полной бесполезности этих действий останавливала ее.
Но потом Рисса подумала, что если бы не этот князь, то ее обугленные останки сейчас уже догорали бы на костре. И пусть он спас ее лишь затем чтобы потешить свои похоть и тщеславие - пусть его. Она будет ждать, она уподобиться змее в траве, но рано или поздно вырвется из ловушки в которую ее загнала прихоть судьбы и все-таки обретет желанное могущество. Они ей все заплатят - сегодня или через несколько лет, но она будет праздновать победу.
Волхв шедший позади князя внезапно вздрогнул и отвел глаза при виде того какой улыбкой вдруг озарилось лицо девушки бессильно повисшей на плече князя. И еще раз подумал, что этот поход не принесет Биармии ничего хорошего.

Биармийцы не стали оставаться в замке врага - вынеся из Морри"Кан все мало-мальски ценное, они подожгли величественное строение. Волхв Богумил вместе при этом стоял у кромки воды и, торжественно воздев руки, читал древнее моление своим богам, призывая их раз и навсегда загнать под воду демонов владеющих этим местом. Рисса скрипела зубами, на ее глазах блестели слезы, при виде полыхающего, словно факел родового гнезда Морри"Кан. Но в то же время про себя она злорадно думала, что сердце замка - глубокие подземелья и святилища древних богов останутся недоступны огню. А значит, глупые варвары напрасно радуются своей победе - придет день и древний замок Морри"Кан вновь восстанет из пепла во всем своем пугающем величии и воины Бурзумхейма вновь пройдут огнем, мечом и магией по земле Биармии, напомнив чересчур много возомнившим о себе славам их настоящее место.
Пока же варвары, не догадываясь о реваншистских мечтах Риссы, чувствовали себя полными хозяевами на острове. Обложив данью уцелевших сервов, отобрав оставшийся скот - говоря при этом о том, что они освободили их от гнета знати - славы проводили время в разгульных празднествах. Целые туши жарились на вертелах, в луженные глотки неиссякаемым потоком лилось вино из бурзумхеймских погребов, а постели воинов грели молодые девки уведенные из окрестных деревень. Пьяные гимны Сварогу и Свентовиту оглашали округу, совместно с поношениями бурзумхеймских богов, что заставляло Риссу беситься от бессильной злобы. Она надеялась, что Богумил упьется вместе с остальными и не успеет вовремя приготовить проклятое зелье либо ошибется в его составе. Но волхв не пьянствовал, да и князь не давал ему забыть о его долге. Поэтому, едва закончив обряд "очищения" он, взяв свой березовый посох и кожаную походную сумку, ушел в горы покрывавшие западную часть острова. Его не было несколько часов, вернувшись, он тут же развел костер, начал отмерять различные доли и части отобранных им растений, кидая в небольшой котелок стебли, листья, ягоды, корешки. При этом он постоянно шептал какие-то заклинания. Все это время Рисса стояла рядом и князь держал у ее горла кинжал с широким лезвием - по его лицу тек холодный пот- похоже он все таки сумел осознать, что будет если волхв не успеет приготовить снадобье. Но вот Богумил в очередной раз посмотрел на закипающий отвар, на его цвет и густоту и, удовлетворенно кивнув головой, снял котелок с огня и поднес к Риссе.
-Пей - требовательно произнес он, а князь еще сильнее прижал лезвие к ее горлу. Рискуя жизнью, Рисса еще раз попыталась пробудить в себе хоть капельку своих способностей- нет, все было глухо.
-Пей, кому говорят! - распаляясь, рыкнул князь и Рисса, обжигаясь, принялась глотать вязкую жидкость. Когда котелок опустел, волхв удовлетворенно кивнул, князь убрал руку с кинжалом от ее горла. Все последующий день волхв только и занимался тем, что искал нужные травы и готовил новые запасы отвара, который он сливал в огромную бутыль из под вина, предварительно тщательно вымытую горячей водой.
Несмотря на то, что Рогволод смотрел на Риссу с неослабевающим вожделением, он пока не делал попыток овладеть ее телом. Судя по паре фраз, которыми он обменялся с Богумилом, он не хотел рисковать, вступая в связь даже с такой, обессиленной ведьмой. Он был готов еще немного помучиться неудовлетворенным желанием, развлекаясь с деревенскими девками, в ожидании того, как Риссу привезут в его владения, где волхв сумеет более надежно ее нейтрализовать. Риссу эти упоминания сильно беспокоили, но она прекрасно понимала, что все равно ничего не может сделать. Сбежать она тоже не могла - все это время она лежала связанная в одной из лодок и ее попеременно сторожили волхв и князь. Оставалось только ждать когда ее враги все-таки потеряют бдительность и она сумеет воспользоваться их оплошностью.
На третьи сутки после взятия замка и разграбления Хогга прибыли первые корабли от Боривоя. Они принесли с собой неутешительные новости. Далеко не всем князьям славов выпала такая удача - взять замок владык Бурзумхейма, многие из баронских крепостей сумели таки отбить натиск варваров отступивших с большими потерями. Были и еще более тревожные известия - смута в материковой части страны закончилась победой принца Гарма Высокого, захватившего престол Варгатрона и истребившего всех своих противников. Сейчас уже весь флот Бурзумхейма вышел из своих гаваней на материке, идя на помощь своим островным собратьям. Сам Боривой принял решение уходить в Биармию, что и советовал делать остальным князьям, не находившихся в данный момент под его непосредственным командованием. Рогволод последовал его совету и приказал всем своим воинам покинуть Хогг. Ладьи грузились захваченной добычей и одна за другой отчаливали от скалистого берега на котором угрюмо высились обгорелые стены замка Морри"Кан. Риссу - по прежнему связанную и беспомощную швырнули на дно ладьи самого князя. Туда же перебрался и волхв. Зазвучали отрывистые команды и гордый парус с изображением сокола взвился над водой. Могучий флот князя Рогволода уходил на восток, увозя в неизвестность последнюю наследницу старинного рода островных баронов продолжавшую лелеять честолюбивые мечтания и планы мести дерзким варварам.

 Отправлено: 24.09.10 12:51. Заголовок: Последующие дни ..

Последующие дни проходили для Риссы в унылом и однообразном времяпровождении. Серое свинцовое небо над головой, серые волны плещущие за бортом, светлобородые славы на веслах. Она лежала связанной на тюке каких-то дорогих тканей, взятых во время грабежа замка Морри"Кан, там же где лежала доля князя Рогволода. Хорошо еще, что он все таки позаботился о том чтобы одеть ее в какое-то тряпье, согревавшее ее ночью. Несколько раз в день князь все-таки снимал с нее путы, позволяя размять затекшие руки-ноги, но при это не сводил с нее глаз, особенно зорко следя за тем чтобы поблизости от нее не оказалось какого-нибудь оружия или чтобы пленница вдруг не вздумала сигануть за борт. Последнее, кстати, было вполне возможно - Рисса отлично плавала и ее поступок вовсе не был бы жестом отчаяния. Ей нужно было только продержаться на воде, дожидаясь когда вернутся ее силы, а там уже призвать на помощь какую-нибудь морскую тварь которыми она уже очень давно научилась управлять. Но князь не сводил с нее глаз и всегда был рядом, когда снимал путы. В тот момент когда его грубые руки соприкасались с гладкой кожей пленницы Рисса чувствовала как Рогволод прямо таки трясется от возбуждения с трудом сдерживая себя. Может быть девушке и удалось бы соблазнить князя, если бы не бородатый волхв так же не сводящий с нее глаз и постоянно напоминающий князю КАКОЙ народ породил эту светловолосую красавицу. Два раза в день утром и вечером он подносил ко рту Риссы чашу с Вором Силы и она, морщась была вынуждена глотать проклятое зелье, делающее ее беспомощной. Она надеялась, что у Богумила закончится запас этого напитка, но как раз в это время по правому борту появились унылые берега Унтамолы, к которым бьярмийцы причаливали на ночлег. Там волхв пополнял запасы растений из которого он готовил зелье. На стоянках князь следил за Риссой в два глаза, с особой тщательностью проверяя все узлы на веревках и не развязывая пленницу совершенно.
Наконец Унтамола осталась за бортом, а еще через два дня на горизонте замаячили первые небольшие островки- предвестники обширного архипелага на котором раскинулась вольная и воинственная страна Биармия.
Остров Бер был первым крупным островом архипелага, словно массивный замок запирающий вход в островной лабиринт с наиболее угрожаемого направления - северо-запада. "Столица" Рогволода поселение Немоград, уютно расположилось на берегу обширной бухты у устья впадавшей в море быстрой речки. Вход в бухту обозначали две могучие каменные скалы, словно угрюмые стражи стоявшие друг напротив друга. На их вершинах стояли небольшие маяки, у которых все время дежурило несколько воинов. На правом берегу реки располагались строения Немограда- добротные бревенчатые дома рыбаков и ремесленников, торжище, дома старейшин. Княжеская же крепость стояла на вершине холма воздымавшегося, на левом берегу реки - могучее строение, огороженное редким для биармийцев укреплением - массивной каменной стеной. Остальные строения крепости были деревянными за исключением башни сложенной из каменных плит и бывшей значительно выше всех остальных построек. В башне содержались порой пленники, но главное ее предназначение было не в этом. Когда дозорные на маяках у взора в бухту видели в море корабли Бурзумхейма или драккары викингов Валъскъялва они зажигали костры. Это пламя видели младшие волхвы, попеременно дежурившие на вершине башни, и они же зажигали новое пламя - большое яркое, топившееся смолистыми дровами, дававшими густой жирный дым. Это пламя и этот дым были видны практически с любой точки острова и служили сигналом для всех его жителей сразу же превращавшееся в хорошо вооруженное ополчение. Если же враг был особенно силен с южного берега острова уже отчаливали быстроходные ладьи с гонцами оповещавшие о нападении правителей иных островов и самого князя Биармии. Бер был как бы передовым форпостом могучей державы, и его князь пользовался заслуженным авторитетом среди прочих островных властителей. Тем более что сам остров был богат и славен, в глубине его простирались густонаселенные деревни и обширные поля, в лесах раскинувшихся в восточной части острова водилось много дичи и пушного зверя, а тамошние болота были богаты железной рудой.
Ладьи Рогволода одна за другой причалили к устью реки, где была обустроена уютная гавань. Здесь пути воинов-славов расходились - часть их, забрав свою долю добычи, отправлялись в Немоград. Князь же вместе со своей дружиной уже рассаживался по коням - ладьи Рогволода вплывавшие в бухту были замечены со стен крепости и тут же к морю были посланы слуги с лошадьми для владыки Немограда и его дружинников. Перед тем как вскочить на лошадь князь о чем-то пошептался с волхвом и тот кивнул, сохраняя при этом недовольное выражение лица. Он подошел к Риссе которая стояла на берегу со связанными за спиной руками. Свободный конец веревки держал дюжий воин - из личной охраны волхва.
-Пойдем что ли? - буркнул волхв остановившись перед Риссой и, не дожидаясь ответа быстро зашагал в гору. Подталкиваемая в спину своим стражем и злобно скалясь в ответ Рисса последовала за ним.
На склоне холма значительно ниже крепости образовалось что-то вроде обширной террасы, на которой стоял храм главных богов Биармии. Это было красивое с небольшими башенками и остроконечной крышей украшенной замысловатыми узорами. Вокруг святилища стояло несколько других более мелких строений. У входа в храм волхва ожидало несколько мужчин и женщин, одетых в причудливо разукрашенные одежды. По обилию амулетов и оберегов, Рисса поняла, что это младшие волхвы. Обменявшись с ними приветственными словами и коротко объяснив, кто такая Рисса и зачем он ее ведет за собой, Богумил подошел к храму и, распахнув тяжелые двери украшенные причудливым узором, втолкнул туда бурзумхеймскую девушку. Рисса с любопытством оглядывала внутреннее убранство биармийского храма: изнутри и снаружи он был украшен изумительной по своей красоте резьбой, изображавшей сцены из жизни богов и людей, обрамленных растительным орнаментом. Внутри храма в специальных нишах в стенах стояли статуи богов и богинь, раскрашенных ярким красками: четырехликий Свентовит, Яровит с мечом, Радгост вооруженный молнией, Жива держащая сноп хлебных колосьев и другие божества. Перед ними стояли небольшие алтари, на которых прихожане оставляли свои подношения.
Но Богумил не дал ей насладится красотами храма - сильно толкнув ее в спину, он заставил ее упасть на колени перед самым богато разукрашенным и искусно вырезанным идолом, изображавшим могучего бородатого мужчину, держащего в руках что-то похожее на кузнечный молот. Перед ним на земляном полу стояла массивная каменная кладка в которой горело жаркое пламя. Рисса вывернулась на полу и ощерила белые зубки, с ее губ сорвалось крепкое словцо и тут же ее плечи ожег страшный удар сзади, рассекший ее ветхое одеяние. Она обернулась - позади нее поигрывал плеткой здоровенный верзила, со зверски-похотливым выражением лица рассматривавший скорчившуюся у его ног Риссу. Впрочем, что-то такое мелькало в его глазах, позволившее Риссе понять, что вся эта наглость - только бравада и прислужник жреца на самом деле боится пленницы из Бурзумхейма. Волхв же и вовсе не обращал внимания на девушку: воздев руки к божеству он начал произносить страстную молитву, то и дело поминая при этом имя "Сварог". Текст молитвы Рисса понимала с пятого на десятое, но было ясно, что Богумил просит "могучего бога" изгнать из тела плененной девушки "бесов чернобожьих" и произносит другие, подобные изречения, казавшиеся Риссе абсолютной дичью. Впрочем, вслушиваться в речь жреца ей мешала и плеть время от времени обрушивающаяся на ее спину - видимо это входило в обряд экзорцизма. Рисса, сжав зубы, молча терпела, но в душе клялась Гидре, Дагону, Тсатхоггуа и всем богам Бурзумхейма, что выморит это дикарское становище такой лютой казнью, что спустя многие поколения рабское племя будет со страхом вспоминать об этом в своих варварских песнях.
Закончив восхваления своему богу, Богумил развернулся и холодно глянул в пылающие ненавистью глаза девушки.
-Веди ее в кузню и передай Славимиру и Додоле - они знают, что с ней делать. А я позже подойду, только жертву Сварогу принесу, чтобы снизошел до помощи нам всем.
В двери храма двое дюжих молодцев уже втаскивали отчаянно блеющего и упирающегося барана. Мучитель Риссы ухватил ее за шею, грубо поднял на ноги и потащил к выходу из храма.
Кузня стояла позади храма. Это было невысокое строение, часть которого была вкопана внутрь холма. Провожатый подвел Риссу к окованным железом дверям и громко постучал в них. Дверь распахнулась и оттуда высунулся молодой волхв, с курчавой рыжеватой бородой и синими глазами. Одет он был в белую рубаху навыпуск и коричневые штаны, подпоясанные кожаным поясом с которых свисали различные амулеты и бронзовые фигурки животных.
-Здрав будь Славимир!- поклонился слегка парень державший Риссу.- Вот принимай товар. Хороша штучка - он причмокнул губами.
-Хороша, да не для тебя, Жлуб - усмехнулся волхв.- Радуйся, что князь не слышит. Пойдем красавица - он взял свободный конец веревки, связывавший руки Риссы и завел ее в кузню. Внутри было на первый взгляд все, как и должно было быть в подобном помещении: наковальня, меха и горн, тяжелый молот и прочий кузнечный и литейный инструмент. В горне уже полыхал жаром раскаленный металл. Впрочем глаз Риссы тут же приметил и то что отличало эту кузню от обычных - по стенам были развешаны снопы трав, даже засушенными испускавших приторный запах. В дальнем углу стоял каменный истукан божества, которое Рисса уже начинала тихо ненавидеть - бородатого бога -кузнеца Сварога.
Тем временем Славимир поднял с одной скамьи что-то похожее на огромную кожаную маску и подошел к Риссе.
-Я не сторонник того, чтобы так поступать с женщинами - виновато произнес он.- Пусть даже они будут родом из проклятого Бурзумхейма. Но ослушаться приказа верховного волхва я не могу.
С этим словами он нацепил жуткую личину с двумя прорезанными овалами для ноздрей и рта на лицо Риссе. Ловко стянув у нее на затылке широкие ремни, он легонько толкнул ее в том направлении где, как успела заметить Рисса, было что-то похожее на еще одну дверь. Заскрипели железные петли и девушку втолкнули в очередное помещение.
Первое что ее ошеломило - жуткая духота, казалось, что ее втолкнули в какую-то чудовищную парилку. Ее лицо под маской тут же стало мокрым от пота, также как и все ее тело, пропитав потом все ее одеяния. Ее руки инстинктивно дернулись кверху, снять маску, но бесполезно- веревка не давала это сделать. К державшему ее Славимиру добавился кто-то еще - девушку сноровисто подняли воздух в две руки, невзирая на ее бешеное сопротивление, освободили от остатков ее одеяния и тут же уложили спиной вниз на жесткий деревянный топчан. Почти тут же в воздухе что-то свистнуло, ягодицы и ляжки Риссы обжег удар плети или розги - вернее даже нескольких розог. Рисса вскрикнула и попыталась вырваться, но ее тут же настиг еще один удар - на этот раз по и без того истерзанной спине.
Эта пытка продолжалась еще очень долго - в душном жарком помещении Рисса думала, что задохнется, она истекала потом, который пропитывал ее тело и щипал ссадины. Кто-то ее держал - видимо Славимир, второй же человек без всякой жалости, методично обрабатывал ее тело розгами. Рисса вертелась, как могла старалась уйти от розги, но бесполезно - ее секли со знанием дела, без злобы, но старательно. Иногда ей удавалось пнуть ногой секущего - судя по ощущениями это была женщина - иногда она буквально выкручивала свое тело, уходя от плети. Несколько раз она почти соскакивала с топчана, однако ее тут же возвращали обратно. Извиваясь словно раненная змея, стремясь уйти от секущей плети Рисса исхитрялась перевернуться на спину, но делала себе только хуже: ее мучительница секла ее тогда по грудям, животу, лобку - избегая впрочем наносить слишком сильные, калечащие удары. И все равно Рисса уже сорвала голос от крика, зубами она грызла края маски, ей постоянно казалось, что она не выдержит этого и умрет. Однако это не входило в планы ее мучителей - когда Рисса выбившись из сил просто лежала на топчане и глухо постанывала, розги сменяло нежное мягкое прикосновение больших ладоней, втиравших в ее тело какое-то мазь или масло. Это прикосновение успокаивало истерзанное тело, заставляло ее блаженно замереть и расслабиться, в то время как ловкие пальцы тщательно втирали мазь в ее раны, во все впадины и выпуклости ее тела. Иногда к женским рукам добавлялись и руки Славимира - Рисса чувствовала сладострастие, с которым молодой волхв касался ее. Ладони же женщины скользили по ее ногам, грудям и бедрам совершенно бесстрастно - так будто невидимая волхвиня заботилась о каком-то животном. Однако отдых продолжался недолго- сигналом к возобновлению экзекуции служило шипение воды, которую кто-то выплескивал на раскаленные камни или металл бывший где-то в этом же помещении. Обжигающий пар вновь наполнял каморку, а по телу Риссы опять продолжала гулять розга. Время от времени, когда было уже видно, что девушка совсем обессилена ее сдергивали с топчана и с головой окунали в какую-то ванну или бочку до краев наполненной ледяной водой. Судя по резкому запаху и плавающим в ней листьям и стеблям, это была не просто вода, но отвар из каких-то трав. Первый раз Рисса чуть не захлебнулась от неожиданности, но все обошлось и далее она уже успела задерживать дыхание. Когда же ее вынимали из воды, то просовывали меж сомкнутых губ и зубов стальное горлышко и в ее горло лилось все то же проклятое зелье.
Рисса потеряла счет времени всей этой экзекуции - время от времени она проваливалась в какое-то полузабытье-полусон и видимо тогда ее мучители давали ей немного отдохнуть. Однако удар розги или окунание в холодную воду вновь возвращали ее к кошмарному бодрствованию. Вся экзекуция проходила в полном молчании, лишь иногда волхвы обменивались парой слов, когда девушку надо было опять окунуть в воду или наоборот вернуть на топчан. Рисса извиваясь и крича, поливала своих мучителей всеми известными ей ругательствами, оскорбляла их, верховного волхва, князя, всех богов Биармии, но их, похоже, это ничуть не трогало - даже удары не становились сильнее. Обычная девушка той же Биармии уже давно умерла бы на этом топчане, но звериная живучесть наследников Поляриса позволяла Риссе держаться за жизнь.
Меж тем за стеной, в кузне тоже кипела работа- слышались удары молота, рев мехов, бормотание и песнопения восхваляющие Сварога и всех богов Биармии. Рисса узнавала этот голос и когда у нее были силы - кричала страшные оскорбления волхву Богумилу, который, по всей видимости, был еще и кузнецом. Но пока он никак не реагировал на все это - знай бил молотом и восхвалял своего бога.
Экзекуция прекратилась когда Рисса уже устала дожидаться этого. Ее подхватили под руки и вытащили из помещения, которое она так и не увидела изнутри. Ее вынесли в дверь, которая потом захлопнулась - видно Додола так и не захотела глянуть в глаза той, которую она так долго истязала. Славмир сорвал с нее маску и она уставилась в пол, жадно глотая ртом воздух. В кузне тоже было жарко, но после той комнаты Риссе казалось, что здесь прохладно.
Сильная рука ухватила ее за подбородок и заставила задрать голову вверх. Волхв Богумил сейчас предстал перед ней в новом облике - полуобнаженный по пояс, в кожаном переднике, он играл могучими, несмотря на возраст, мышцами. Он заглянул в ее полыхающие ненавистью глаза и неодобрительно покачал головой.
-Зла ты девка, ой зла. И бесы в тебе глубоко сидят. Ясно, что из бурзумхеймки их дедовскими методами не выгнать. Зато загнать их в тебя глубоко, так чтобы они никому уже вредить не могли- это мне под силу.
Он поднял с наковальни что-то напоминающее тонкий браслет из черного железа, разве что он был шире любого браслета. Впрочем, вскоре Рисса поняла что это - рабский ошейник! По его ободку красовались какие-то знаки и руны. Инстинктивно она вся сжалась когда Богумил потянулся к ней с этим орудием рабства - в невзрачном предмете она чуяла какую-то пугающую чуждую силу. Силу не сулившую ей ничего хорошего.
-Что, боишься чертомолка?- рассмеялся Богумил - И правильно делаешь. Этот ошейник ковался именем Сварога, знаки всех богов Славии на нем, железо, из которого он сделан взято от сгоревшей звезды по воле Сварога упавшей на землю тысячи лет назад. Кровь трех черных петухов, трех козлов и трех чернокожих рабов охладила его. - Он мотнул головой в сторону и Рисса увидела окровавленные лохмотья у подножия каменного идола. - Сила этих оков сдержит бесов внутри тебя, наложит на них такие цепи, что им ввек не освободиться. Никогда уже больше не будет у тебя власти вредить и морочить людей, никогда к тебе не вернется твой проклятый дар.
Рисса дико взвыла и метнулась в сторону, но Славимир прижал ее к земле и ухватил за волосы, заставив задрать голову. Богумил же быстро застегнул ошейник вокруг ее нежной шеи, потом отошел в сторону, взял свой березовый посох и с силой ткнул им под подбородок девушке. Сверкнула яркая вспышка и Рисса закричала - дико, страшно. Оглушающая боль разлилась по ее телу, ей показалось, что ей в кадык ударила молния. Богумил презрительно рассмеялся.
-Эй волхв- раздался зычный голос из-за стены кузни- как там моя новая наложница?
-Сейчас княже - Богумил ухватил все еще не пришедшую в себя девушку за волосы и вытащил ее обнаженную наружу. Перед кузней на вороном коне гордо восседал князь Рогволод - в расшитом золотом кафтане и таких же богато разукрашенных штанах. На плечи воина был накинут алый плащ, подбитый мехом черно-бурой лисицы, на русых волосах виднелся золотой княжеский венец. Он легко соскочил с коня и не торопясь подошел к волхву и лежащей на земле Риссе, глядящей на него с бессильной ненавистью. Потрогал ошейник, цокнул языком.
-Что я и вправду теперь могу не боятся?
-Настолько насколько и сами боги не боятся бесовских чар - гордо ответил волхв.- Нет в ней больше сил, нет и власти над людьми. Теперь это такая же девка, как и все остальные. И годна для того же, что и они.
-Вижу Богумил- князь жадно смотрел на тело пленницы, все так же манящее и соблазнительное, даже несмотря на следы от плети и розог покрывавшие его. Потрепал ее по щеке, потом провел рукой по округлой груди, хлопнул по заду. Его глаза затуманились от вожделения, он шумно задышал и волхв это заметил.
-Постыдись богов княже. Не здесь же.
Рогволод молча кивнул, ухватил Риссу за руку и забросил на своего коня. Попрощавшись с волхвом, он пришпорил скакуна и поскакал вверх, к своей крепости. Рисса молча лежала на подпрыгивающей конской спине, вздрагивая от нескромно ощупывающей ее княжеской руки и глотая слезы бессильной ярости.

 Отправлено: 24.09.10 12:51. Заголовок: Впервые за все в..

Впервые за все время своих злоключений Рисса была близка к отчаянию. Проклятый волхв, служитель жалкого варварского божка все-таки сумел найти способ как защитить себя и своего князя от гнева жрицы Великой Гидры. И что самое страшное - девушка не видела никакого способа освободиться от чар волхва-кузнеца. Раз за разом она пробовала пробудить в себе свои способности, выйти из своего тела или почувствовать мысли кого-нибудь еще - ответом ей была только раскалывающая головная боль да сильное жжение вокруг проклятого ошейника. Последний кстати замыкался на шее каким-то таинственным способом - во всяком случае, сколько Рисса не проверяла, не ощупывала каждый дюйм проклятых оков, везде ее пальцы натыкались на гладкую металлическую поверхность, без всяких следов какого-нибудь зажима или замка, который можно было бы попробовать взломать.
К этому омерзительному ощущению бессилия прибавлялся унизительный статус княжеской наложницы. Первый раз Рогволод взял ее, еще не доехав до замка - Рисса была настолько измотана недавней экзекуцией, что даже не могла сопротивляться. На одном из склонов холма князь спешился, швырнув Риссу животом на большой валун и расстегнув завязки штанов, вошел в нее. Он был груб и напорист, стремился как можно быстрее удовлетворить свою похоть и поэтому девушка не испытала ничего кроме боли. К счастью, князь так долго томился неудовлетворенным желанием, что не мог долго терпеть и вскоре пытка закончилась.
В самой крепости Риссу разместили в относительно комфортных условиях - князь не стал подселять девушку к остальным своим женам и наложницам. Вместо этого он разместил ее в одной из комнат на вершине Сигнальной башни, которую перед этим попытался максимально переделать из тюремной камеры в девичью комнату. Комнату вычистили и вымели начисто, поставили широкую кровать, которую застелили шкурами пушных зверей. В собольи и лисьи меха Риссу и одевал князь, разумеется, не для того, чтобы сделать ей приятное - просто его самолюбию льстило, то, что его будет встречать такая красавица в мехах. Для обогрева помещения князь обустроил что-то вроде камина, так что Рисса не страдала и от холода. Кроме того, князь приставил к ней служанку, которая должна была приносить девушке еду и убираться в комнате.
Однако Рисса не оценила этих благодеяний, за которые князь рассчитывал получать плотские удовольствия в любое время дня и ночи. Когда девушка, по его мнению, пришла в себя, а ее раны, смазанные еще раз целительными мазями, совсем затянулись, князь пришел к ней в комнату. Распахнув свои огромные лапищи, он попытался обнять девушку, которая сама скользнула в его объятия. И тут же отшвырнул ее в сторону, держась за шею - Риссе не хватило всего дюйма, чтобы дотянуться зубами до сонной артерии. Рогволод свободной рукой ухватил Риссу за горло, потом, отняв вторую руку от шеи, нанес мощный удар по челюсти, от которого девушка, клацнув зубами, отлетела на кровать и, ударившись головой об спинку, потеряла сознание.
Когда она очнулась, то уже лежала связанная, а, судя по болезненным ощущениям во всем теле, князь уже воспользоваться ее бессознательным состоянием. Самого Рогволода поблизости уже не было, а вокруг нее, охая, причитала служанка, испуганно косясь на свою хозяйку. Через некоторое время служанку убрали, а к Риссе приставили несколько дружинников, пристально следящих за пленницей князя. И вовремя - едва оставшись одна, связанная Рисса попыталась разбить голову об угол кровати. Только действия охранников услышавших подозрительный шум предотвратили самоубийство. Риссу привязали к кровати и надели колодки сковывавшие ее движения. Князю уже начало приходить в голову, что возможно стоит избавиться от чересчур упрямой рабыни - лишь мысль о том, как много он затратил времени и сил на чтобы заполучить эту девку, останавливала его.
Самой же Риссе было все равно - она была уверена, что жизнь кончена, надежды на освобождение нет и единственное, что ей остается - это покончить с собой, если получится - прихватив по дороге кого-то из варваров. Она вновь была связана и князь удовлетворял свою похоть, пользуясь ее беспомощностью, однако было видно, что особого удовольствия ему это не приносит.
Над комнатой Риссы находилось помещение где жил Славимир - тот самый молодой волхв из кузни при храме Сварога. Сейчас ему было вменено в обязанность следить за маяками у Морских Ворот и в случае тревоги - зажигать священный огонь. С молчаливого согласия князя, он время от времени заходил в комнату пленницы и пытался ее разговорить: расспрашивал ее о жизни в Бурзумхейме, об их обычаях, о том, как жилось самой Риссе. Рассказывал он ей и о Биармии, об острове Бер и его жителях, о князьях и волхвах славов. И все время убеждал ее, что участь Риссы не так уж ужасна, как ей кажется и что она только сама себе делает хуже, что Рисса молода и красива и у нее еще вся жизнь впереди. Выглядело это так, что молодой служитель Сварога чувствует себя виноватым перед девушкой, за то, что он делал с ней ранее и теперь пытался хоть как-то загладить свою вину. Рисса поначалу дичилась и не доверяла Славимиру, открывая рот только затем, чтобы сказать ему какую-то колкость или ругательство, но со временем волхву удалось разговорить ее. Сыграло свою роль и то, что сам волхв, несмотря на свое славское имя, был биармийцем только по отцу- дружиннику предыдущего властителя Бера. Матерью его была рабыня из Химинбьорга, взятая в наложницы воином-славом. Поскольку жителей Мидгарда в Бурзумхейме считали чуть менее неполноценными, чем все остальное человечество то и к молодому жрецу Рисса, в конце концов, решила проявить снисходительность. Нашлась и общая тема для разговора - как никак оба были "духовными лицами", служителями своих богов, прошедшими соответствующие посвящения. Правда Рисса не очень-то распространялась о культах Бурзумхейма, да молодой волхв не очень-то и настаивал - мало кто в Биармии мог говорить без содрогания о тех ужасающих божествах, что покровительствуют Полярной Империи. Зато о богах славов, об их служителях, о колдунах, ведьмах и всевозможной нечисти, с которой боролись волхвы Славимир рассказывал много - а Рисса внимательно его слушала.
Вскоре, впрочем, Славимир исчез из башни: то ли Богумил посчитал, что его помощник говорит слишком много лишнего; то ли князь приревновал свою пленницу к молодому служителю культа. Его место занял другой волхв - пожилой неразговорчивый мужик, искренне боявшийся "бурзумхеймской ведьмы".
В любом случае общение со Славимиром явно способствовало тому, что Рисса утихомирилась и, казалось, смирилась со своей участью. Весь свой пыл она теперь бросила на то, чтобы понравится своему хозяину - когда к ней в очередной раз пришел князь, она встретила его куда приветливей обычного. Князь рискнул ее развязать и не пожалел об этом - богатый сексуальный опыт полученный с Гармом и отцовскими дружинниками пришелся Риссе как нельзя кстати. Охранники стоявшие за дверью усмехались и перемигивались слушая почти звериное рычание распалившегося князя и сладострастные стоны и крики его новой наложницы. Наутро князь пошатываясь, в растрепанной одежде вышел из комнаты и неверным шагом отправился вниз по лестнице, забыв даже закрыть дверь. Рисса в небрежно накинутой прямо на голое тело меховой накидке ухмыляясь появилась на пороге вслед за ним и потребовала от дружинников подать ей завтрак- блюдо из нескольких пород рыб и альхамбрийского вина из погребов крепости. Оторопевшая охрана не знала, что и сказать, но услышавший это требование князь громко подтвердил, что это и его желание. Вино, к слову сказать, появилось здесь совсем не случайно - уже к обеду князь вновь появился у наложницы, с удовлетворением отметив, что она и не думает больше лишать себя жизни.
С этого момента поведение Риссы резко изменилась. Князь каждую ночь ублажаемый ею позволял девушке из Бурхумхейма ненадолго выходить из своей каморки и гулять по крепости, даже иногда выходить во двор - правда, всегда в сопровождении одного - двух дружинников. Однако подобные предосторожности казались излишними - Рисса казалась вполне довольной жизнью. Иногда князь разрешал ей присутствовать в трапезной, в то время когда он пировал там со своими дружинниками. Порой она даже пела им - и суровые воины были зачарованы ее мелодичным голосом. Язык, на котором она пела, был незнаком даже волхвам и присутствующий здесь Богумил недовольно хмурился, слушая красивые, но внушающие какую-то смутную тревогу песни дочери Бурзумхейма. И вряд ли его, да и всех остальных здесь обрадовало бы, что Рисса напевает семейные баллады, доставшиеся роду Морри"Кан в наследство от полярианских предков. Впрочем, волхв по-прежнему настороженно посматривал в сторону Риссы, не очень-то веря в то, что она так уж смирилась со своей судьбой. Он хорошо помнил, что вся эта покорность - от маленькой стальной полоски блестящей на нежной шейке бурзумхеймки. Он уверял себя, что сила славских богов необорима и что дочь проклятого народа никогда не сможет призвать своих бесов себе на помощь, но все-таки у него было не спокойно на душе, когда Рисса задерживала на нем взгляд своих огромных синих глаз, улыбаясь при этом каким-то своим мыслям.
Он бы обеспокоился еще больше, если бы заметил как Рисса, пока все ревели от восторга и поднимали золотые кубки за талант певуньи, незаметно убрала в рукав острый нож, которым резали мясо.
Князь чаще всего отмахивался от предупреждений волхва, но был случай заставивший задуматься и его. Его воины тогда проводили очередные состязания: по борьбе, сражению на мечах, метанию копий, стрельбе из лука. В последнем состязании неожиданно попросила принять участие и его наложница из Бурзумхейма. Рогволод со смехом согласился. Риссе нашли лук - самый маленький и слабый, какой только можно было найти и позволили встать в строй вместе с воинами. Те тоже усмехаясь, смотрели, с каким видимым трудом натягивает тетиву хрупкая светловолосая девушка. Однако смешки князя и его воинов тут же погасли когда она начала стрелять - мало кто из лучников князя мог добиться лучшего результата. Все стрелы поразили мишень, входя так близко друг к другу, что отдельные стрелы расщепляли другие. Князь растерянно посмотрел на волхва, тот только сплюнул, став мрачнее тучи.
С тех пор князь начал следить, чтобы Рисса не приближалась к оружию. Однако вскоре эти тревоги отступили на второй план. С некоторого времени Рисса стала молчаливой и раздражительной, она все чаще уклонялась от близости с князем, ссылаясь на плохое самочувствие. Через некоторое время, когда плоский подтянутый живот Риссы заметно округлился, стало ясно, что наложница князя беременна. Это взволновало князя даже больше, чем могла подумать Рисса: у Рогволода уже было трое детей, от разных женщин, но все - дочери. Вдруг он и вправду привез удачу с северного острова? Вдруг эта светловолосая девчонка подарит ему наследника? Это была бы великолепная шутка богов, если бы будущего владыку Бера, родила дочь злейших врагов Биармии.
Человек, который знал о воле богов гораздо больше, чем князь Бера, тоже надеялся и радовался вместе с Рогволодом, но к этому чувству примешивалась и изрядная доля страха. Славы, как и многие другие народы Арка, верили, что в момент беременности и особенно рождения ребенка женщина становится особенно уязвимой. Ведь душа еще нерожденного младенца приходит из таинственного и страшного мира Нави, которым правит грозный Ный - владыка мертвых. А кто знает, что может прийти из этого мира вместе с душой ребенка и что представляет из себя он сам до того как над ним произведут обряд имянаречения? Чтобы уберечься от пугающего влияния Нави, рождение ребенка всегда производилось только в присутствии волхвов и повитух, читавших над роженицей множество тайных заклятий и совершавших над ним обряды которые не должен видеть никто - в том числе и отец ребенка. Иначе нельзя, иначе в тело ребенка вместо души новорожденного может попасть одна из тварей Нави - и кто знает, что тогда выйдет в мир?
Это было верно для любого новорожденного, однако здесь был особый случай - ведь роженицей была дочь проклятого народа, который биармийцы считали сборищем бесов в облике человеческом. И понятно, что к Риссе создания Нави и будут проявлять особое внимание. Конечно, металл Сварога надежно удерживает тех бесов, что живут внутри нее - а как быть с теми, кто снаружи? И вообще о чем тут можно говорить уверенно? Не так уж много знал Богумил о богах и жрецах древнего Бурзумхейма, но и того, что было ему известно было достаточно чтобы заставлять его обливаться холодным потом при мысли о возможной ошибке. Он поделился своими опасениями с князем и тот нашел их вполне обоснованными. За месяц до предполагаемых родов Риссы, она была изолирована в своей комнате от всех жителей крепости - только старый волхв неотлучно присутствовал рядом с ней, окуривая дымом трав и шепча заклинания. Ему помогала волхвиня Додола- пышная коренастая женщина средних лет, в двурогом головном уборе и длинной сорочке до пят. Она кормила Риссу с ложечки, выносила за ней лохани с нечистотами ну и конечно также читала над ней заклятия. При этом она старалась не встречаться глазами с Риссой старавшейся хорошо запомнить свою былую истязательницу.
День когда у Риссы начались родовые схватки нельзя было назвать приятным: серое небо поздней осени то и дело заволакивали сизые тучи, с небес моросил мелкий дождь. Сквозь зарешеченное окно глухо слышался рокот взволновавшегося моря с шипением выбрасывающего пенные валы на берег. Мрачной была и обстановка в комнате Риссы: молчаливая волхвиня всячески старалась помочь молодой матери, даже сейчас опасаясь смотреть на нее - Рисса запрокинув голову так что железный ошейник казалось вот-вот перережет ее горло, так вращала белками глаз и скалила зубы, что не походила на существо рожденное на свет женщиной. С ее побелевших губ срывались совершенно жуткие завывания, в которых не отличавшемуся особой мнительностью волхву, временами чудились какие-то слова. Сам Богумил окуривал Риссу какими-то корешками и непрерывно читал заклинания обращенные одновременно к Сварогу, Свентовиту и Живе. При этом он старался не смотреть на огромный подрагивающий живот роженицы и ее широко раскинутые ноги, меж которых деловито копошилась Додола. По поверьям любой взгляд мужчины, даже волхва на таинство рождения мог сглазить ребенка.
За толстой дверью закрытой на массивный брус слышался чуть слышный взволнованный шепот - там стоял князь с несколькими своими приближенными, ожидавший когда громкий голос волхва возвестит о радости или новом разочаровании. Про себя Рогволод молча молился Свентовиту и Радгосту о том, чтобы сегодня родился наследник.
И боги услышали его. Метавшаяся в горячке по кровати Рисса вдруг издала протяжный вой и почти сразу же комнату огласил громкий плач. Торжествуя Додола выпрямилась во весь рост держа на руках плачущий, вымазанный в крови комочек плоти. Волхв бросил на него взгляд и тут же его морщинистое лицо озарила широкая улыбка.
-У князя сын!- зычно выкрикнул он.- У Бера есть наследник!
-Сыыыын!!!!!!- раздался оглушительный рев за дверью, от чего ребенок заплакал еще сильнее. Додола перевязала ребенку пуповину и с поклоном передала его волхву. Подняв его высоко на руках, по направлению к окну волхв принялся нараспев произносить:
-Именем Сварога, Живы, Свентовита и всех богов Биармии нарекаю тебя...
Резкий хрип и громкий стук за его спиной заставил волхва недоуменно обернуться. Он увидел как, застыв в нелепой позе, скорчилась у кровати волхвиня и увидел бешеные глаза Риссы резким движением выдергивающей нож из глазницы женщины. Тело Додолы еще не упало на пол, когда бурзумхеймка дикой кошкой метнулась к волхву. Тот не успел ничего сделать, когда десять дюймов отлично заточенной стали вонзились в его горло. Богумил захрипел из его рта полилась кровь и он начал оседать на пол до последнего сжимая в руках сына князя. Рисса, торжествуя, смотрела в угасающие глаза своего врага, потом выдернула нож. Струя крови упруго ударила ей в лицо, на руки, грудь и она хрипло рассмеялась.
-Богумил, раздери тебя Чернобог! - послышался голос из-за двери: от волнения князь даже забыл об осторожности.- Что там у вас происходит? Как зовут моего сына?
Рисса обернулась в сторону двери: синие глаза блестели адским огнем, алые губы кривились в дьявольской усмешке. Каждый шаг, каждое движение давались ей с огромным трудом, тело, измученное родами, молило об отдыхе, но Рисса, чудовищным усилием воли перебарывала себя - она хорошо понимала, что второго шанса у нее не будет. Она наклонилась к полу и взяла плачущего ребенка из все еще держащего его рук старого волхва и бережно положила его на кровать. После чего наклонилась к телу Боугмила и пригоршней зачерпнула кровь все еще текущую из страшной раны. Ее она начала втирать в кожу своей шеи, особое внимание уделяя ошейнику который она равномерно смазывала, стараясь не пропустить не одного дюйма. Затем она зачерпнула кровь в две пригоршни, поднялась с колен и принялась втирать алую жидкость в тело лежащего на кровати младенца. Тот не переставал плакать.
-Клянусь Свентовитом, Богумил ты меня слышишь или нет? - раздался громкий голос князя из-за дверей.- Если ты сейчас же не ответишь мне, то я вышибу дверь?
Не обращая внимания на эти угрозы, Рисса взяла на руки сына и с вожделением посмотрела на него. В ее взгляде не было и тени материнской любви и заботы - ребенок для нее был всего лишь средством, воплощением коварного плана который жрица Гидры вынашивала очень долго. Этот хнычущий кусок плоти, которым Рогволод надеялся привязать ее крепче к себе, послужит ее освобождению.
-Ты проклятая бурзумхеймская шлюха!- раздался гневный голос князя из-за двери.- Клянусь всеми богами, если ты причинишь моему сыну хоть малейший вред - я собственноручно вырву у тебя кишки из груди и запихаю тебе в глотку. Открой дверь, ведьма!
Рисса не обращала на эти угрозы никакого внимания - ее взгляд был прикован к плачущему ребенку у нее на руках. Жуткая нечеловеческая улыбка озарила ее уста, она наклонилась ниже и тут же ее острые зубы впились в нежный живот зашедшегося в истошном крике младенца.
Она не зря внимательно слушала рассказы молодого жреца о богах и обычаях Биармии. Бог-Кузнец Сварог, был не просто покровителем кузнечного ремесла - его молот ковал те незримые узы, что скрепляли все сущее на этой земле, лежа в основе заложенного на ней порядка. Узы, которые закрепляли все отношения существующие в человеческом обществе: между богами и волхвами, между государем и подданными, рабом и господином, мужем и женой, родителями и детьми. Именно поэтому Сварог еще носил другое имя - Прове, даритель законов. Именно его силой накладывал Богумил заклятие, сковывавшее дар Риссы, превращавшее ее в обычную девку, наложницу князя. Разрушить это заклятие могло только что-нибудь вопиющее, в корне рушившее законы которые даровал Прове людям.
А что может быть более беззаконным, более противоестественным, чем мать, пожирающая собственное дитя?
Не обращая внимания на истошный плач младенца, Рисса рвала зубами его плоть, откусывала куски мяса с пухленьких ручек и ножек и, давясь, проглатывала их. От оглушительного крика ей казалось, что она вот-вот сойдет с ума, ей хотелось вцепиться в горло ребенка и скорей прекратить этот плач. Но она сдерживала себя - предсмертные мучения и крики собственного сына придавали ей особую силу. Она чувствовала, как стремительно нагревается сталь, охватившая ее шею, как расходится по ее телу, пульсирующая боль, только усиливающаяся с каждым ее новым укусом, с каждым криком младенца, с каждым вновь проглоченным ею куском мяса. Кровь убитого жреца создавала невидимую связь между тем моментом, когда на нее было наложено заклятие и сегодняшним днем, а кровь ребенка - помогала разрушить те чары. Превозмогая жуткую боль, она упрямо продолжала вгрызаться в маленькое пухлое тельце. За дверью кто-то бегал, сыпал угрозами, проклятиями, мольбами князь - Рисса давно уже не слышала ничего из того, что происходило там. Даже когда в дверь, наконец, бухнуло что-то тяжелое и доски затрещали, она не повернула головы.
Оглушительная боль стала невыносимой, кольцо на ее шее превратилось в раскаленную удавку, перед глазами поплыли красные круги. Из последних сил Рисса вцепилась зубами в горло младенца, наконец, заставив его замолчать, и почти сразу же ошейник на ее шее с оглушительным треском лопнул, разлетевшись по комнате множеством железных осколков.
Дверь жалобно трещала, выгибаясь под ударами тарана, казалось, что она вот-вот слетит с петель. Рисса обернулась в ту сторону и ее глаза вновь блеснули адским огнем триумфа.
-Свободна!!!- выкрикнула она и безумно расхохоталась.
Она раскрыла свой разум, потянулась мысленным щупом вовне и с радостью ощутила полузабытые доселе ощущения - мир вокруг нее заиграл новыми красками, стал в несколько раз живее, интереснее, полнокровнее. С насмешливым презрением она прочла мысли славов пытающихся взломать дверь в ее покои: доведенные до предела гнев, горе, растерянность, страх. Она подумала, не попробовать ли заставить их убить друг друга, но потом поняла, что еще не полностью восстановила свои силы. Поэтому она остановилась на другом решении: сконцентрировавшись и избавившись от посторонних мыслей, она послала приказ.
Тяжелые удары за дверью стали слабеть, а потом и вовсе затихли. Что-то гулко ударило о пол- Рисса догадалась, что это был таран, которым пытались взломать дверь в ее покои - послышался шум удаляющихся шагов. Князь вместе со своими дружинниками спускался вниз по лестнице - и Рисса знала, что они дойдут до ворот крепости в полном молчании, не реагируя ни на что. Потом сила ее мысленного приказа спадет и они снова побегут вверх по дороге собрав всех княжеских воинов - но это Риссу уже не волновало. Она больше не собиралась ждать и обороняться - она жаждала мести. Они унижали и связывали ее силами своего ничтожного божка - пусть же теперь узнают ярость освобожденной дочери Гидры. Тем более, что у нее по-прежнему были кровь жреца и кровь собственного сына - во многом незаменимые компоненты открывавшие возможность для свершения самых сильных и жутких ритуалов. Сейчас, когда силы вернулись к ней, в ее голове одна за другой с удивительной ясностью всплывали мельчайшие подробности обрядов, о которых она читала в колдовских мемуарах в библиотеке Морри"Кан.
Кровью Богумила она начертила на полу большой круг. Небрежно перебрала те курения и травы которые жег волхв, выбрала оттуда несколько связок и бросила их в курильницу где еще тлели раскаленные угли. Дождавшись когда в воздух повалит густой дым она села внутрь круга, держа в руках окровавленные останки младенца. Шепча старинные заклинания, она чертила тайные знаки и руны. Закончив с этим она отбросила в сторону истерзанный трупик и выпрямив спину замерла как струна. Очищая разум от всего лишнего и суетного, отстраняясь от всего, что происходит вокруг, Рисса послала свой зов. Ее губы шевельнулись, произнося древнюю ужасную формулу.

В кромешном мраке глубочайшей океанской впадины что-то шевельнулось. Кто-то или что-то невыразимо древнее, злое и могущественное почувствовало призыв с поверхности. Кто-то из тех слабых и жалких существ, что живут на суше и содрогаются при малейшем намеке на Присутствие...кто-то, кто не побоялся совсем недавно установить связь...и тут же утратил ее. Мрачная безжалостная сила из глубин древнего моря, порождение Изначального Хаоса и Вечной Ночи впитывала в себя волны эмоций идущие с поверхности- волны ярости, унижения, жажды мести. Всепоглощающая испепеляющая ненависть и одновременно глубочайшее презрение к обидчикам пропитывали нечеловеческий разум, рожденный во Тьме, призывая его к мести, к ненависти, к тотальному истреблению...Безымянные темные существа из подводных пещер и руин затопленных городов поднимали кверху безобразные морды, отзываясь на эманации бушующей злобы пронизывающие толщу первичных вод.
И вот, наконец, в глубине расплелись чешуйчатые кольца...воплощением невыразимого ужаса полыхнули глаза...и из глубины вовне понесся ответный зов...

Буйгнев, стражник на одном из маяков, охранявшего вход в бухту пристально вглядывался в морской горизонт. Только что бушевавшее море неожиданно улеглось и по его серой глади теперь стелился сизый туман, стремительно разраставшийся как ввысь, так и вширь. С нарастающей тревогой бьярмиец смотрел на то как серая стена поднимается все выше.
Рядом послышались шаги и к Буйгневу подошел его товарищ Након. Молча встав рядом они смотрели на то как стремительно заволакивается туманом море перед ними.
-Ты слышишь?- произнес он.
-Что?- недоумевающее произнес Буйгнев, но тут же и сам услышал какие-то звуки раздающиеся из тумана. Вдобавок к ним в клубах накатывающихся со стороны моря он различил какое-то смутное движение. Он вгляделся пристальнее и его мгновенно пробил холодный пот. Судя по ужасу, исказившему лицо его товарища, он видел то же самое. Не сговариваясь, они с Наконом метнулись к маяку, надеясь укрыться там от ужаса надвигающегося из моря и тумана. Но не успели - туман вдруг взметнулся ввысь, словно атакующая змея, хватающая взлетающую птицу, и тут же обрушился вниз, обволакивая скальный пик. Два предсмертных крика раздались одновременно и тут же оборвались на самой высокой ноте. А в то же время клубы тумана продолжали вползать внутрь прохода открывающего вход в бухту.

 Отправлено: 24.09.10 12:52. Заголовок: Рисса сидела пос..

Рисса сидела посреди колдовского круга, слушая как из-за двери вновь раздаются голоса, топот, слышала обращенные к ней угрозы, а затем - и тяжелые удары тарана. Но Рисса уже не обращала на это особого внимания: она нараспев читала древние полярианские песнопения призывающие Древних и все ее существо трепетало в ликовании, чувствуя как циркулируют могучие энергии Изначальной Бездны, как они наполняют ее тело новыми силами снимая боль, усталость, слабость. Все громче и громче произносила она древние заклятия и в ее устах они превращались в ликующую песнь победительницы. Она чувствовала, как приближаются вызванные ею силы и все более маловажным ей казалось все остальное - все кто были в замке уже были обречены. Гомон за дверью сменился с гневного на недоуменный, потом встревоженный, а затем и вовсе панический. Змейки тумана вползли сквозь железную решетку и скользнули мимо замершей Риссы. И тут же мощный удар сотряс крепость до самого основания, потом еще и еще, будто некий великан бил по холму кулаком, закованным в железную перчатку. Этим ударам отозвалось безумное многоголосие по всему зданию: кричали воины, истерично выли женщины, плакали дети, тревожно ржали лошади. Еще один удар и вдруг тревожные крики сменились прямо-таки ужасающими - предсмертные вопли невозможно было спутать ни с чем. Крепость тряслась словно в лихорадке, дрожали стены, крики все чаще заглушались какими-то другими звуками, от которых кровь застывала в жилах - самыми "человеческими" из них было сытое урчание и чавканье. Рисса слышала как что-то тяжелое, передвигаясь, по всей видимости, небольшими прыжками прошлепало рядом с ее дверью. Еще что-то прошуршало с наружной стороны башни, послышалось оглушительное шипение, затихшее вдали. Откуда-то издалека послышался раскатистый безумный смех, превратившийся в заунывный вой. Людские крики уже почти стихли, однако по всему замку слышалось теперь шлепанье, чавканье, звуки ползущих тел, цоканье копыт. Сквозь щели просачивались струйки тумана, о дверь то и дело билось чье-то тяжелое тело или скреблись когти неведомой твари.
И вдруг это все неожиданно прекратилась - мертвая гнетущая тишина воцарилась в крепости, пугающая еще больше чем все звуки, которые раздавались ранее. Рисса внезапно буквально спиной почувствовала на своей спине чей-то пристальный взгляд. Несмотря на то, что она не видела того, кто смотрел на нее в окно, перед ее глазами неизменно вставала картина чего-то огромного, голодного и абсолютно нечеловеческого. Комнату наполнило ужасающее, совершенно невыносимое зловоние, от которого Рисса чуть не потеряла сознание. Едва слышный звук послышался за ее спиной и Рисса похолодела - это был скрип прутьев решетки, на которые лишь слегка надавила чья-то исполинская тяжесть. Стараясь оставаться спокойной, она медленно стала напевать слова древнего гимна:

Я почитаю Гидру,
Царицу Океана,
Чья сила безгранична,
Что жизнь дает всем нам...

Чудовищная вонь становилась все сильнее, прутья решетки жалобно поскрипывали, но Рисса упрямо продолжала произносить слова религиозного песнопения Поляриса.

Из мира Вечной Ночи
Из бездн глубоких моря
Приходишь ты в виденьях
К тем, кто тебе был верен
Даруя им победу
Над ордами врагов.

Леденящий душу звук раздался за спиной Риссы, но та уже не чувствовала страха, все больше воодушевляясь словами гимна Гидре.

Во имя тех кто правит,
Кто есть и был и будет.
Во имя грозных Древних,
Тебе пою я хвалу.
Великая богиня.
Тебя я призываю,
Ты мне даруешь славу,
Ты мне даруешь силу.
И власть ты мне даруешь.
Над сонмами Глубинных,
Над тварями морскими.
Пусть острые их зубы,
Врагов моих терзают.

Рисса продолжала петь древний гимн, чувствуя как ослабевает жуткая вонь в комнате, как постепенно исчезает ощущение жуткого взгляда уставившегося ей в спину, как струйки тумана, заполонившие комнату мало-помалу рассеиваются. Кожей она почувствовала, что теперь ей можно обернуться - о том, что было только что за окном напоминали только клочья вонючей слизи, стекавшие с решетки. Девушка медленно поднялась и вышла из круга - нет, все вокруг по-прежнему оставалось тихо. С трудом она приподняла огромный засов и сбросила его на пол. Приоткрыв дверь, она осторожно выглянула наружу. В ноздри ей ударил омерзительный рыбный запах. Каменные стены и пол покрывала мерзкая слизь, обильно смешанная с кровью. Тел не было видно - только по отдельным небольшим кускам плоти, можно было понять, что случилось с князем и его спутниками. Осторожно, чтобы не поскользнуться, Рисса принялась спускаться вниз. Словно зачарованная она ходила от комнаты к комнаты - везде был дикий разгром, взломанные или вырванные вместе с петлями двери- видимо там пытались найти последнее убежище жители замка. О том же что они нашли на самом деле, красноречиво свидетельствовала кровь, густо покрывавшая все в комнате и отдельные части тел, разбросанные по полу. О чем они думали, когда их настигала ужасная смерть? Сорвалось ли с губ хоть одной матери, прижимавшей к себе дрожащее от ужаса дитя, проклятие или хула на князя решившего взять себе в наложницы девушку из Бурзумхейма? Сожалели ли о своем последнем походе воины, вернувшиеся с богатой добычей с Хогга? Только их боги могли дать теперь ответ.
Кое- где Рисса находила и почти целые тела- с вырванными внутренностями или без каких-то частей тела - к примеру, без головы. Мебель везде была разбита буквально в щепки, причем дерево уже начало гнить, также как и ткани - все из-за той же слизи, которой было покрыто здесь все. Кое-где были и свидетельства того, что кто-то в крепости пытался дать хоть какой-то отпор - на полу валялось еще подрагивающее длинное щупальце или покрытая чешуей рука с перепончатыми когтистыми пальцами. Но таких находок было мало.
Наконец Рисса вышла во внутренний двор - каменная стена была проломлена или осыпалась в нескольких местах, деревянные ворота лежали на земле. Рисса не спеша вышла наружу и начала спускаться вниз к речке протекавшей у подножия холма. На середине пути она ненадолго остановилась у развалин биармийского храма- священный огонь потушен, дерево покрыто слизью и даже великолепных статуй богов коснулась омерзительная зеленая гниль. Здесь же валялись и растерзанные тела жрецов. Чуть заметная усмешка искривила губы Риссы - все-таки волхв Богумил был самым умным из здешних варваров. Потом перевела взгляд на разрушенную кузню -будем надеяться, что смерть Славимира все-таки была легкой.

Немоград был будто вымершим - люди почуяли, что дело неладно, когда вода в реке стала вдруг гнилостно-зеленой и от нее повеяло ужасной вонью. А, завидев облако тумана, поднявшееся из моря и окутавшее холм, на котором стояла княжеская цитадель, услышав ужасающие крики, доносившиеся с холма, славы в панике бежали из городища, забирая только то, что смогли ухватить в руки, а иногда и без этого. Опустевшее поселение было в полном распоряжении Риссы. Она вышла на пристань где выбрала себе небольшую одноместную лодку-елу, с небольшим парусом и парой весел. Потом в ближайших лавках и домах жрица разжилась несколькими бочонками с водой, запасами сухарей, солонины и сушеной рыбы. Туда же она сложила колчан с луком и стрелами, несколько острых ножей, огниво, кое-какие инструменты, кожаный плащ с капюшоном. Сама же Рисса оделась в удобные кожаные штаны, рубаху ранее принадлежавшую, по всей видимости, какому-то молодому славу, и изящные сапожки, отороченные мехом. Несколько меховых накидок из шкур редких в Бурзумхейме пушных зверей она положила рядом с плащом.
Взойдя в лодку и готовясь отчалить, она бросила последний взгляд на крепость на холме. Она знала, что особо задаваться не стоит - ее освобождение случилось в конечном итоге волей самой Гидры, разгневанной унижением, которому подверглась ее избранница. Но все равно сердце Риссы наполнялось законной гордостью - она вдруг осознала, что только сейчас окончательно прошла Полную Инициацию: через боль и унижения, потерю силы и страшный ритуал, вернувший ей могущество. Именно поэтому Мать-Гидра оказалась к ней благосклонна и откликнулась на ее зов. Сейчас же ей приходилось рассчитывать только на себя. При этой мысли Рисса улыбнулась и с силой оттолкнулась от берега длинным шестом. По бортам из воды высунулись черные щупальца и мягко обхватили лодку, которая со спущенным парусом начала быстро двигаться к выходу из бухты. Рисса стояла у мачты, жадно вглядываясь вдаль и свежий ветер развевал ее светлые волосы, выбившиеся из-под лисьей шапки.
Она возвращалась домой!